Виктор Широков
РЕПЛИКИ НА ПУАНТАХ
О спектакле "Горе от ума" Александра Грибоедова в постановке Юрия Любимова в Театре на Таганке
РЕПЛИКА 1
Сегодня неожиданно выбрался в театр на Таганке на комедию "Горе от ума". Если быть точнее, то спектакль называется "Горе от ума - Горе уму - Горе ума". Режиссер Юрий Любимов остаётся верен себе: он заново прочитывает классический текст и своей пластической пунктуацией переосмысливает ставшие тривиальными гениальные пословицы.
Оказалось, что в этом театре я не был чуть ли не 20 лет. Помню свои первые грандиозные посещения-прорывы, то благодаря контрамаркам в меру причастности к Литинституту, то проводил чуть ли не электрик, знакомый моего таллиннского друга, поэта и журналиста, который уже лет 30 что-то преподает в стокгольмском университете; наконец был этап приятельства с Лёней Филатовым, чья первая книга "Бродячий театр" вышла с моим послесловием и под моей редактурой, чем и сейчас горд; а соответственно и вся моя семья смогла посмотреть тогдашние театральные бестселлеры.
Особенно мне запомнилась "Ревизская сказка".
Сегодня я благодаря внезапному товарищескому попечительству писателя и издателя Юрия Кувалдина побывал уже в другом театре по многим параметрам. Скорее все-таки внешним, нежели внутренним. Пришлось пройти сквозь антитеррористическую рамку, неторопко прогуляться вдоль стен, увешанных фотопортретами актёров и актрис, с некоторыми был знаком, но не буду повторяться.
И в фойё, и соответственно в зале была совсем другая публика: в основном старшеклассники, и довольно интеллигентные взрослые. Ранее же зал занимали "блатные": завмаги, ресторанные работники, парикмахеры и маникюрши. Реакция зала сегодня была более человеческой.
РЕПЛИКА 2
Спектакль доставил мне истинное удовольствие, которое было бы больше, если бы меня неудержимо не клонило ко сну, ибо страдал от недосыпа. Но воистину бессмертный текст Грибоедова и отличная игра актеров помогли избежать конфуза. Помимо отсутствующей Илзы Лиепа был занят первый состав труппы: Феликс Антипов (Фамусов), Елизавета Левашова (дочь София),
Полина Нечитайло (Лизанька), Александр Лырчиков (Молчалин) Тимур Бадалбейли (Чацкий), Иван Рыжиков (Скалозуб), Мария Акименкова (Наталья Горич) и да простят меня все остальные служители муз, увы, неупомянутые по причине отсутствия места.
Блистательные костюмы по эскизам Рустама Хамдамова и строгие шторы-декорации были не только функциональны, но и впечатляющи в сменяющихся мизансценах. Современная пластиковая мебель отдавала изысканным антиквариатом, не говоря уж о трости Чацкого и его же зеленом кожаном плаще.
Текст комедии, не говоря уже о сюжете, совсем не нуждается в пересказе. Почти все фразы впитаны, словно соль водой, всем нравственным составом наших организмов, сидят невыдираемо как колючки морского ежа или множество заноз.
Режиссер и пошутил, и похулиганил отменно, перекроив интонировку и устную пунктуацию реплик. А многочисленные повторы-эхо довершили хрестоматийный орнамент назидания. Любимову важно именно преображение зрителя, катарсис, для чего он и расшатывает многовековой уже фундамент классического строения.
Следом я процитирую одно важное признание режиссера.
РЕПЛИКА 3
Спекталь действительно синтетический. Начатый как театр теней, затем обрамленный пластическими жестами рук и неоднократно срывавшийся в откровенный балет, прерываемый шабашем современной песни и мелодией авторского вальса драматурга, он (спектакль) претендует не только на отображение века минувшего, но и на сатирическое осмеяние сегодняшней ничуть не умершей благоглупости.
Порой актёрская пластика настолько выразительна, что мне вдруг помнилось, а что если сыграть комедию без слов (которые мы и так знаем наизусть), наверное, такой балет вполне возможен.
Сам Юрий Любимов продекларировал: "Театр не для слепых, это искусство не только слышимое, но и видимое. Меня увлекает возможность найти в пьесе не только смысловой, но и чисто театральный, зрительный ход. Мысль выражается не только словом, но и телом... Как известно, смешение угля и селитры дает порох. Мы тоже стремимся к взрывчатым сочетаниям сценических элементов, желая, чтобы они дали вспышку, озаряющую всё вширь и вглубь, бросающую яркий свет на душевную жизнь человека. Мне кажется, новое легче искать на стыке жанров".
Вообще-то великого режиссёра можно цитировать бесконечно, ибо он за свои почти 92 года перечувствовал и передумал каждый свой подход к творческой рампе.
А как вдруг качаются женские головки подобно китайским болванчикам, бытовавшим во множестве в уже далекие 50-е прошлого века; а то вдруг тела застывают подобно садовым скульптурам и опять оживающим по воле мастера-дирижёра.
Мне бы хотелось более острой концовки, разящего сарказма... Чацкий не срывается в сумасшествие и не убегает из затхлого мирка московских химер.
Неожиданно человечен Фамусов мудростью познавшего смысл обыденности высокопоставленного трудяги (как ни парадоксален этот ярлык), и чуть ли не за ним остаётся победа в нравственном поединке с новоявленным мессией.
Школьные прописи прочитываются по-новому, не теряя прежнего назидательного пафоса и возможно силы закона. Ведь в наше время деньги опять взяли верх и стали главным мерилом жизненного успеха.
РЕПЛИКА 4
Обернувшись как бы назад, я вижу внутренним зрением спектакль как огромный пазл, где все кусочки мозаики живые, в непрестанном движении, словно бы марево, качаясь в воздухе. Реплики, на которые разбит стихотворный текст, тоже как актеры ходят на пуантах, и делают сами себя выше и классичнее, иногда даже воспаряя, но безо всякой выспренности.
Есть такое направление в живописи - пуантилизм. Рискну рассмешить придирчивого читателя и тем более криткиа-профессионала, но именно благодаря тому, что режиссёр поставил своих актёров на пуанты, он вызвал к жизни новый жанр - театральный пуантилизм...
И здесь я поставлю многоточие, не умея справиться с нахлынувшими снова эмоциями...
"НАША УЛИЦА" №110 (1) январь 2009
