КРАСОТА УВЛЕЧЕНИЯ

Улавливали фокусировку на деталях эстетического характера, капители, карнизы, наличники, фризы, портики, состояние ночное без подсветки, то же в ночи с бьющими снизу вверх направленными лучами, увлечение чтением совершенствует кровообращение увеличенных мастером синтаксических конструкций, лучшее средство, состоящее сплошь из тайных помыслов, подбито под удовольствие восприятия, иначе нельзя, приятели, дом строится не для жизни, а для искусства, взволнованные глаза справа налево по диагонали вгоняли в восторг первостатейные архитектурные, скульптурные фрагменты, интеллект воплотился в арку, держащую мост и этажи, всемерно подчёркивая неуловимые реальности кантилены, чтобы безоглядно, безрассудно, интеллигибельно, иначе говоря, посредством интеллектуальной интуиции принимать участие в созидании, поскольку совершенно очевидно, что лечение влечением преувеличивает до восторга значение красоты увлечения.

 

Юрий КУВАЛДИН

 

НЕЧТО ОРИГИНАЛЬНОЕ

Когда вот сейчас что-то пишешь, то должен понимать, что это давно было, ты перелетаешь из сей минуты, скажем на десять лет вперёд, тогда острее возникает понимание убежавшего времени, к которому относишься вполне снисходительно, потому что ты навсегда «отпечатан», но чтобы с головой погрузиться в текст, никогда не должен останавливаться и расслабляться, и этот путь я избрал себе с детства, когда все куда-то бежали, а я писал, когда носили тогда узкие брюки, я ходил в клешах, всегда хочется сказать что-то против себя в прошлом, ведь когда-нибудь это вернется, бесспорно, в этой философии есть нечто оригинальное: когда все ходили пешком, ты ездил на своей машине, когда все сели на машины, ты стал ходить пешком и, главное, одни всю жизнь живут в жизни, а ты постоянно живёшь в тексте (примеры для ясности: Достоевский в тексте, Малер в нотах, Малевич в картинах… etc, константы, живее живущих в жизни).

 

Юрий КУВАЛДИН

 

ПОВТОРЯЕМСЯ

Забыл, ничего особенного, загляни в листочек с планом дня, на каждый день обязательный, причём, планы совпадают с удивительной повторяемостью, как и всё вокруг повторяется, в этом состоит прекрасная закономерность творчества, основанного на повторении с известными изменениями по мере роста мастерства, а повторять необходимо, а тот, кто этого не понимает, ничего не добивается, если в первой главе твой персонаж беседует с Маргаритой, а глав в романе 21, то эту беседу надобно три раза, заветное число, повторить, причём, беседа идёт об одном и том же, скажем, о новом языке Мандельштама, но передается беседа другими словами, их очень много, в том числе синонимов, да и сам Феллини, хотя кино есть слабая тень великой литературы, и тот говорил, что одно и то же, минимум, три раза нужно вдалбливать нерадивым зрителям, да и «радивым» полезно, так что мы не живём, а повторяемся.

 

Юрий КУВАЛДИН