ЛЮБИМОВ

ЛЮБИМОВ

  

Любимов жестом артистической руки с тонкими пальцами указывает, куда встать Высоцкому, откуда выйти Золотухину. Любимов невидим. Он за кадром. От него уходили "советского воспитания актеры", потому что не смогли выдержать такого давления. Говорили: "Он деспот, а актеры у него - пешки". Спектакль проскакивает, как выпад на рапире Пастернака, в одно действие, за час с небольшим, раз и всё... Пожалуйте спросить: "Карету? Мне? Карету..." Форма держит мир. В сущности, нет никакого содержания, потому что форма и есть содержание. Юрий Любимов - это Юрий Любимов.

Юрий КУВАЛДИН

ПОРТРЕТ

Ресницы, брови, ушка завиток, лицо знакомо знанием о знаке, глазам придам осмысленную нежность, значением в котором спрятан путь, улыбчивым губам значенье страсти, преображённый мир души инако, создам портрет, который мне приятен, поймёшь не сразу, а когда-нибудь, но больше никому и никогда.

Юрий КУВАЛДИН

ПОДЗЕМНАЯ ОСЕНЬ

В сильном ветре спускаюсь по ступеням и слышу жалобные звуки скрипки в холодном, темном и сыром, осеннем, вечернем подземном переходе, непременно в сыром, когда у скрипача бледно-зеленое болезненное лицо. Очень длинный полутёмный подземный переход. И одинокий скрипач где-то стоит. Никого нет, я только спустился, а сквозняк доносит до моего слуха нервные звуки. Я представляю под ногами раскрытый для подаяния футляр от скрипки. Другого конца бесконечного тоннеля не видно. Иду, иду, но скрипача не вижу. Это сама подземная осень играет пронзительно.

Юрий КУВАЛДИН