В
каждую новую вещь я вкладываю определенный, скрытый от глаз, ритм. Да и
вообще, на мой взгляд, любой художественный прозаический текст
существует сразу во множестве заложенных в него ритмов и даже рифм...
Прозаическая структура оказывается сложнее и совершеннее стиховой.
Поэзия прозы проникает в сокровенное человеческое, говорит о вершинах
существования. А между тем, писать для "вечности и пространства" -
значит, заведомо обречь себя на высшую степень неприятия теми, в чьей
власти направлять, просчитывать, задавать тон, - прагматично и - в
приватном смысле - корпоративно. А я иду себе мимо них, своей -
единственно для меня предназначенной дорогой, не заискивая, не приседая
на полусогнутых. Литература при видимой простоте - самое сложное дело,
которое существует в мире, ибо это дело связано с логосом, со словом, а
слово - это и есть жизнь человека. Наше время замечательно тем, что я
могу совершенно свободно, не тайно, издавать свой журнал и издавать те
книги, которые я люблю. Полностью свободно! То есть то, что я решил, то я
и напечатаю, и никто из номера у меня не выбросит. Я могу взять
человека с улицы, раскрутить его, и сделать из него писателя, если у
него есть к тому способности. Теперь я главные слова скажу - что такое
для меня литература. Жизнь человека мгновенна: мы родились, мы живем, и
все умрем, я в том числе. Литература - есть спасение души, переложение
ее в слова и в буквы, и разбираться с нами будут те, кто будут жить
после нас, они будут решать, кого из нас брать, а кого не брать, иными
словами, гамбургский счет такой, без заинтересованных лиц, без авторов и
без тех, кто их продвигает.
Юрий КУВАЛДИН
