Белый хлеб продается, пожалуйста, древняя старушка, в ватнике и пуховом платке, из иного времени трясущимися сухонькими пальцами мнет каждый батон, булку, такой и нарезанный, разных фасонов, диво-дивное, весь хлеб мягкий, не может быть, как пить дать, в деревне с тремя вросшими в землю избами белого хлеба отродясь не видали, молись на небо, то манна небесная сама в рот просится, староверческая чересполосица, смешение мечетей с церквами, мы с вами, дети разных народов, уродились на славу, чтобы отведывать белого хлебца, не то что прежде в надежде пожевать мякины военной, быть на своей земле пленной, в огороде из-за колючей проволоки следить за величием танков, спозаранку вжимающих в грязь крапиву, терпеливо век отмахав, оказаться в супермаркете, проклятая Европа совсем с ума свела старушку, загостившуюся на белом свете, родившуюся в девятнадцатом году, а может, и в семнадцатом, как сама «савецка расея».
Юрий КУВАЛДИН
