Певица Лариса Косарева - драматическое сопрано - родилась в Москве. Артистка камерного вокально-хорового коллектива "Синтез-капелла" Российского Государственного музыкального центра Телевидения и радиовещания (ФГУ "Российский государственный музыкальный телерадиоцентр" - руководитель Герасимова Ирина Анатольевна; камерный вокально-хоровой коллектив “Синтез-Капелла” - Художественный руководитель - Заслуженная артистка России, композитор Гельсят Шайдулова). Окончила факультет хорового дирижирования (академический хор) Московского государственного института культуры. В репертуаре сольной певицы Ларисы Косаревой произведения Шуберта, Римского-Корсакова, Рахманинова, Даргомыжского, Чайковского, Танеева… а также современных композиторов. Дипломант международного фестиваля "Таланты объединяют мир", лауреат "Пушкинского фестиваля", обладательница награды общества Серафима Саровского.
ЛАРИСА КОСАРЕВА: "САД ВЕЧНО ОБНОВЛЯЮЩЕЙСЯ ЖИЗНИ"
- Был ли в вашей жизни, Лариса Евгеньевна, момент, который навел вас на мысль петь профессионально?
- Если говорить искренне, то случилось всё это, Юрий Александрович, как это довольно часто бывает в жизни, совершенно неожиданно. Я по образованию дирижер хора, и мне очень нравится моя специальность, даже можно сказать, влюблена в нее. На мой взгляд, хор - это нечто возвышенное, даже до некоторой степени религиозное. Когда я слышу пение хора, мне на память приходят чудесные строки Александра Блока:
Девушка пела в церковном хоре
О всех усталых в чужом краю,
О всех кораблях, ушедших в море,
О всех, забывших радость свою...
Вот с такими сильными впечатлениями я старалась работать с хором. Я долгое время вела занятия с детьми в музыкальной школе, и даже была завучем. Дважды мне удалось победить в международных конкурсах, работая с детским хором. Но мне страстно хотелось петь самой. И я решила пройти конкурс в “Синтез-капеллу”. Я тогда даже не понимала, что вот так буднично перехожу из одного жизненного состояния в другое. Я репетировала день и ночь. Голос мой звучал, как мне казалось, совершенно по-новому, ярко, выразительно. Я спрашивала у соседей, не слышат ли они моего голоса и моего рояля. К счастью, дом наш крепок и звуков музыки соседи не слышали. На прослушивании я забыла саму себя, я пела так сильно и искренне, с таким любовным чувством, что меня без всяческих колебаний приняли в “Синтез капеллу”. Я не стала зазнаваться, я усмехнулась сама себе, потому что стараюсь всегда, как говорил великий композитор Никита Богословский, смотреть на себя с иронией... Когда я пою, то всё, о чем говорится в исполняемом мною произведении, переживаю, как будто это случилось со мной, как будто это я рассказываю свою собственную жизнь. Я не хочу этим сказать, что я верная последовательница системы Станиславского, но то, что театр переживания мне близок, могу сказать со всей определенностью. Недавно я была в Театре Российской армии на премьере пьесы Генрика Ибсена "Серебряные колокольчики" в постанове выдающегося режиссера Александра Бурдонского. Спектакль мне понравился тонким психологизмом, поскольку он носит исповедальный характер. За кулисами я поздравила Александра Васильевича Бурдонского с удачей, на что он сказал: "Вся моя жизнь оказалась подготовкой к этому спектаклю. Это спектакль - разочарование многих поколений, которое я наиболее остро пропустил через себя, будучи родным внуком Иосифа Сталина"… Вот такие бывают открытия. И когда меня приняли в "Синтез-капеллу", я почувствовала восторг, я просто летала на крыльях ветра. Дирижер хора я профессиональный. Педагог - тоже хороший. Но петь в хоре, оказывается, это истинное наслаждение. В очень небольшом хоре - это ансамбль из 16 человек. В коллектив приходят профессионалы с двумя образованиями: одно - дирижерско-хоровое, когда человек все с листа читает в быстром темпе с первого раза, а второе образование вокальное - консерваторское. И я поняла, что если я не начну заниматься вокалом, то буду первая, кого вежливо или не совсем вежливо попросят уйти. И для того, чтобы начать совершенствовать свои вокальные данные мне порекомендовали обратиться к заведующей музыкальной частью театра “Школа драматического искусства” на Поварской Елене Яковлевне Редичкиной, не столько практику вокала, сколько его теоретику, которая отлично разбиралась в вокале. Мне чрезвычайно интересен сам процесс постановки голоса: резонаторы, посыл звука, опорная диафрагма... Если бы я взяла свои ноты, по которым я начала заниматься вокалом, то у меня стоят там все цезуры, все знаки препинания, отделены все гласные буквы так, чтобы посыл этой гласной начинался отдельно. И стоят скорости... Скорость средняя или скорость максимальная или скорость минимальная. Потому что посыл ноты в верхнем регистре, в среднем и в нижнем очень отличается. Именно скоростью посыла. Нижние ноты исполняются на самой минимальной скорости. То есть всё освобождается, тормозится, опускается гортань, дыхание ставится на диафрагму, связки смыкаются плотно, полным объемом. И торжественно звучит низкий регистр. Высокий регистр, сопрановый регистр, тоже ставится на дыхании, но в основном звучит голова и верхние резонаторы, лобные пазухи, два носовых резонатора, звук выдвигается на улыбку, на передние зубы, получается нечто вреде говорящей головы, скорость звука увеличивается... Именно Елена Яковлевна Редичкина первая услышала “томящийся в темнице” чудесный и редкий тембр моего голоса, который бережно сумела извлечь на свет Божий, или, как я говорю сама, “вынула”. У меня оказался красивый низкий голос - драматическое сопрано. Обидно, конечно, что ни один педагог ни в музыкальной школе, ни в музыкальном училище, ни на дирижерско-хоровом факультете института не смог услышать, “разглядеть” этого. Оказывается, к успеху нужно смело идти самой. Возможности моего голоса очень большие. Многие произведения отлично ложатся под мой диапазон. Нижний предел - соль малой октавы, верхний - ля второй октавы. Это позволяет брать богатые низкие ноты, достигая высокого и яркого “верха”. И я стала давать сольные концерты...
