Не надо лезть на авансцену тому, кто пишет жизнь свою украдкой в тайную тетрадь, на авансцене манекены с ужимками произносящие чужие слова, или, как говорил Михаил Козаков, рисуют на песке, я же ещё более точнее сказал, что они рисуют на воде, и теперь изо всех кругами исчезнувших с поверхности не только вод, но и с лица земли, остаются только те, которые писали собственные оригинальные тексты, как, например, тот же непревзойдённый Михаил Козаков, или Валерий Золотухин, или снайпер Валентин Гафт, или, да и не просто или, а как эталон письма из числа «работников театра» Константин Сергеевич Станиславский, на что мне Юрий Любимов, глядя мне прямо в глаза у себя за столом в кабинете, отрезал, что у Станиславского нет никакой системы, что всё это выдумки, я же после паузы срезал мэтра: у Константина Сергеевича Станиславского Книга, а вы её не написали, система это есть Книга и ничто другое, ибо бессмертие находится в Слове, а не на подмостках, и тут Юрий Петрович как-то сник, хотя из всех театралов при жизни работал дольше всех, представление же о бессмертии и им, и актёрской средой всегда переводится в актёрскую хохму, потому что актёры никогда не сдаются, незнакомую публику берут сразу своей известной внешностью, потому что живут здесь и сейчас, постоянно восхищаются дыханием зрительного зала, в новом же обличии бессмертия себя никак не представляют, там одного Достоевского достаточно, чтобы один на один с читателей перекрывать все сцены всех театров, и непроизвольно напрашивается вывод, что зрелища предпочитают неграмотные, не прочитавшие от корки до корки ни одной классической книги, польза от которой ими заранее отвергается, их призвание жизнь в толпе и неповторимость собственной фотографии на паспорте.
Юрий КУВАЛДИН
