Высокий, выше головы сугроб расплакался под лучами февральского открытого солнца, да и моя щека согрелась под ласковым его излучением, пренебрегая течением времени, молоточком стучит по темени имя художника вдохновением, безо всяких там побочных веяний, в простые московские будни, а не в праздничные воскресения, сплошные февральские откровения, слёзы смирения с северным местоположением, лёд и пламень в одном стакане, соткано наслаждение из беспричинного песнопения, слезы недоумения льются по-весеннему, обожаемый с детства снег вырастает горами для наслаждения пробуждением спящего времени, тем не менее, превращающегося в растение с чудесным цветением.
Юрий КУВАЛДИН
