Шел второй час ночи. Вагон электрички, идущей в Звенигород, был пуст. Гусев, позевывая в приятном опьянении после ресторана Дома композиторов, просматривал “Литературку”. Время от времени он отрывался от газеты, смотрел в темное окно и любовался падающим снегом, проплывающими мимо тусклыми огнями, заснеженными елями, силуэтами домов.
За спиной послышался шум раздвигаемых дверей, и Гусев оглянулся. В вагон вошел мальчик с поникшим тюльпаном в руке. Гусев сразу же вспомнил о подарке - серебряном колечке, - купленном с боем в комиссионке, и лежащем теперь в нагрудном кармане его пиджака, вспомнил про восьмое марта, которое будет завтра, вернее, уже сегодня, и опустил глаза в газету. Прочитав пару абзацев, Гусев взглянул на дверь, полагая, что сейчас должны войти родители мальчика или те, кто с ним едет. Но двери не открывались...
