24 июня 2009 — 26 июля 2009
Александр Трифонов
Краеугольный камень
живопись
Большая выставка художника авангардиста, нонконформиста Александра Трифонова «Краеугольный камень» в «Галерее на Солянке» представляет новые, созданные за последние три года работы. Также среди новых ярких рецептуальных полотен московского художника в трех залах галереи зрители увидят несколько картин более раннего периода, или созданных по мотивам старых произведений художника 90-х годов. Когда творчество Александра Трифонова отличалось подчеркнутым театральным аскетизмом, отрицанием традиций, смелостью и неординарностью: разбитые пустые головы, бутылки, одиночество, пустота театральной сцены, бессмысленность человеческой жизни, несение креста…Краеугольный камень – термин обозначающий основу основ, начало, суть чего-либо, а Александр Трифонов в своем творчестве опирается, в первую очередь, на знаки, работает в системе символов. И в данном случае на картинах художника появляется краеугольный камень, который является символом основы метафизических знаний и понимания божественного предназначения искусства.
Александр Трифонов родился в Москве 8 сентября 1975 года. Сын писателя Юрия Кувалдина. С детства занимался рисованием – в 1988 году победил в конкурсе «Рисунки на асфальте». Окончил Московский полиграфический институт. Стажировался в учебном театре ГИТИСа (РАТИ). Проходил срочную службу в качестве художника-постановщика в театре Российской Армии (ЦАТРА). Художник МХАТ им. А.П.Чехова. Член Творческого союза художников России. Работает художником в журналах: «Архидом», «Элитдом». В 2005 году в издательстве «Книжный сад» вышла книга-альбом (256 стр.) о художнике Александре Трифонове в рубрике «Новый русский авангард», приуроченная к 30-летию художника. Работы находятся в коллекциях: галереи А3, галереи «Кентавр», галереи «На Каширке», Музея современного русского искусства в Джерси-Сити (США), Фонда социально-экономических и интеллектуальных программ (Сергея Филатова), МХТ им. А.П.Чехова; в коллекциях: Александра Глезера, Юрия Любимова, Евгения Рейна, Юрия Кувалдина, Михаила Алшибая, Валерия Золотухина; в частных коллекциях в России, США, Франции.
Выставки: 1. «Фигуративный экспрессионизм» в Ахматовском культурном центре, Москва (1996) 2. «Молодая Россия» в Москве и Нью-Йорке (1997) 3. «Антисоветская выставка, посвященная 80-летию Великого Октября» в Московском Доме скульптора (ноябрь 1997) 4. Аукцион DROUOT-RICHELIEU в Париже (1997) 5. «Современная Россия» Джерси-Сити /США/ (1998) 6. «Современный русский авангард 1958-1998» в Нижегородском государственном выставочном комплексе (1998) 7. «Конец идеологий» в галерее «На Каширке» (февраль 1999) персональная 8. «Постмодернизм в Отрадном» (декабрь 1999) персональная 9. «Любовь к бутылке» в галерее А3 (январь 2000) персональная 10. «Наша улица» в галерее «На Каширке» (октябрь 2001) персональная 11. «Ботлфлай» в галерее А3 (март 2002) персональная 12. «Новый век» в галерее «Кентавр» (май 2003) + скульптор Д.Тугаринов13. «Болеро» в галерее А3 (август 2003) персональная 14. INTERNATIONAL ART BIENNALE MALTA на Мальте (2003) 15. «На сцене вечности» в Российской Академии художеств(сентябрь 2005) персональная 16. «Шостакович. Болт» в галерее А3 (апрель 2006) персональная 17. Выставка в Театре на Таганке — юбилей Ю.Кувалдина (19 ноября 2006) 18. «Ре-Цепт Триумвират Снегур-Копачев-Трифонов» галерея А3 (28 декабря 2006) 19. «Три звезды в галерее А3 Снегур-Копачев-Трифонов»галерея А3 (25 декабря 2007)20. Выставка, посвященная 130-летию Казимира Малевича.Немчиновка. (февраль 2008)21. «Наша улица-100». Персональная выставка в Литературном музее. (март 2008)22. «Несерьезный юбилей» в галерее А3 (декабрь-январь 2008-2009)
— --------------------------------------------------
Александр Трифонов работает в системе символов, знаков. А символы, знаки могут быть разные. Это могут быть иероглифы, которые считываются ассоциативно. Это могут быть какие-нибудь буквы каких-нибудь алфавитов. Они могут иметь свои иероглифические ритмы, то есть свое движение и энергию и иметь внутри картины свои оправдания и свои основания. Символом может быть и математическое число, и орнамент. Ко всему этому нельзя подходить с логарифмической линейкой. Когда Саша выстраивает свои символы, свои знаки, свои ритмы, линии, полоски и плоскости, он идет не от рассудочности, а от своего внутреннего чувства. И каждому символу, знаку, образу он придает какое-то свое значение, какой-то свой смысл. Потому что пиктографическое, архетипическое письмо, характерное для стиля Саши Трифонова, оно всегда опиралось на какие-то зримые факты, факторы: змея вот так рисуется, дом — вот так, человек — вот так, гора — вот так, дерево — вот так, что-то там еще такое — вот так. Все знаки, которые мы считаем архетипическими, они идут от первичного восприятия мира человеком. То есть они есть архетипы пластического мышления. Из них складываются письмена разных народов, там, и так далее. Александр Трифонов как бы исследует эти письмена, порой проверяя себя на архетипическое письмо, в котором есть что-то от языка детей. Когда дети остаются одни, сами с собой, они придумывают свой язык, первичный. И у Саши в его картинах — свой собственный, первичный язык, на который он как художник имеет полное право. У Саши получаются интересные путешествия среди его знаков и символов, которые он чертит, рисует и которыми он распоряжается, как хочет, он составляет из них свои фразы, которые несут в себе локальную информацию… или организуют плоскость равновесий или содержат в себе какую-то двойную игру. Александр Трифонов в своем искусстве идет от первичного себя, не виденного им на выставках мастеров живописи, не от того, что он изучал, а от самого себя… То есть он путешествует сам от себя. А это — самое главное. Это — самое главное. И я согласен с тем, что говорил о нем Виталий Копачев: что Саша Трифонов самодостаточен в своем творчестве. Кроме иерогоглифов, если они имеют у него какую-то, скажем, плоскую форму или кубическую форму, он может уйти в какие-то знаки, которые имеют сюрреалистическую форму. То есть у него очень большой зрительный ряд разных знаков. И Саше нужен большой жизненный и культурный опыт, чтобы маневрировать ими, искать какие-то новые взаимодействия между ними. Далее… Какие он строит фразы многосложные, какие многосложные предложения… Это — целая фраза, и даже не фраза, а целая повесть. Тут и египетские пирамиды на небесах, а не на земле, тут и солнце на земле, а не на небесах, тут перевернутое пространство, тут разные символы и знаки, которые надо уметь читать. И ведь все это он нарисовал по наитию, по очень тонкому внутреннему чувству, по чувству нелжи самому себе. И во всем этом (в его работах) нет никаких конъюктурных соблазнов, нет никаких экивоков куда-то в сторону, в этом — есть его сила и крепость. Это все замечательно. То есть мне очень нравятся его работы. Кроме того, в них просвечивает, конечно, так называемая метафизика (я беру ее в кавычки). Это не та метафизика, о которой принято говорить, а это метафизика времени и пространства, а не сюрреализма. То есть он находится где-то на той пограничной линии, где художники становятся спиной к визуализированной культуре и начинают с нуля путешествие вперед, по своему пути… И то, что этот путь приведет его к какой-то своей трифоновской системе – безусловно. Я думаю, ему самому очень нравится то, что он делает, и он делает это увлеченно. И в этом тоже его сила.
Игорь Снегур
