Тихо, тише, и никого, смыло, онемело, смело вышагивают лишь скворцы между голубями, чайками и утками, сутками никого не слышно, в смысле людей, у которых отобрали мобильные телефоны и отправили в ссылку на дикий пляж ледяного моря, никто не спорит, с горя потеряли дар речи, впрочем он их не очеловечивал, так, говорящие после долгой изоляции, конечно, в бесконечной эвакуации из материнского чрева до надгробного напева в полутёмной церкви на краю большой деревни, по определению известно какой, вдумайтесь, мимо нас всякий раз без прикрас шелестят крылья стрекоз, действующие как наркоз во время воспоминаний о недавнем прошлом, но как нарочно, собственная жизнь лучше существования ближних, да и характером нетерпеливее, и всё это для глубокого вслушивания в безмолвие, с большим трудом достигаемого, ведь постоянно бормочешь про себя отдельные слова на счёт раз и два, с грустью не без упрёка на людях излишне сосредотачиваешься на себе, чтобы тотчас навсегда и полностью умолкнуть, как и все.
Юрий КУВАЛДИН
