Стволы особенно черны на золотой дорожке, идущей в перспективе прямо в небо, такое голубое в это время, что, кажется, я в детство возвратился, чтобы собрать одних кленовых листьев и засушить их для школьного гербария, положив между газетными страницами, под прессом стопки толстых книг, работающих тяжестью бумажной, всё из той бумаги, которая в вагонах прибыла в типографию по шестьдесят тонн в каждом вагоне, которого хватало лишь на одну книгу в пятьсот страниц тиражом сто тысяч экземпляров, из эшелона в пятьдесят вагонов читатель, любитель бумажных книг, получал их в количестве пятидесяти названий, вот так кленовый острокрылый золотой лист парит в романе из бумаги вагона, и вот рухнул бумажный Вавилон, уступая место виртуальному золотому кленовому листу в осенней аллее.
Юрий КУВАЛДИН
