Жили-жили, изредка тужили, и вдруг постарели против воли, последний раз обращал внимание на свой возраст в пятьдесят лет, и подумал, ну, наступила глубокая старость, надо подбивать бабки, особенно после того как вспомнил у Тургенева вошел старик сорока лет, тут же пожалел этого старика, перечислив про себя Пушкина, Чехова, да и Достоевского, не дотянувшего до шестидесяти несколько месяцев, но знает сердце, что всё это к лучшему, ко времени, детьми рождаемся, взрослыми помираем с чувствительностью пернатых, считавших себя всю дорогу молодыми, и дай Бог услышать их сладкое пение, а Достоевскому уже 200 лет грядёт, как в обратном направлении напоминание о собственном возрасте.
Юрий КУВАЛДИН
