ЯБЛОКИ
ЮРИЯ ДОМБРОВСКОГО
Про
алма-атинские яблоки есть совершенно невероятной красоты строки у Юрия
Домбровского в «Хранителе древностей». Домбровский писал в алма-атинской
ссылке, что зелень в этом городе расположена террасами, первый этаж - вот эти
акации, а над акациями фруктовые сады, над садами тополя, а над тополями уже
только горы да горные леса на них, и что вот сады-то его и путали больше всего:
поди-ка разберись, где ты находишься, если весь город один сплошной сад, - сад
яблоневый, сад урючный, сад вишневый, сад миндальный - цветы розовые, цветы
белые, цветы кремовые. Город в фиолетовой дымке. Алма-Ата как яблоневый сад. От
великой прозы взлетаешь ангелом. Я читал про Алма-Ату. Облака были подо мной,
как Алма-Ата под художником в дымке долины.
***
Когда-то на Садово-Каретной был кинотеатр "Экран", напротив
него или наискосок стояла пивная
"Три столба ".
Заходим с приятелем после ночного дня рождения, дым столбом, шум, гам, стоим, проталкиваемся, берем
пару кружек пива и тарелку сушек. Выискиваем место у высокого круглого стола
как раз у одного из трех
столбов. Только что от
него отошли двое в телогрейках и мы на их место быстро. Стоит напротив некто в
измызганном драповом
пальто с большими
пуговицами, расстегнутый, в майке. По виду можно сказать, сильно пьющий, но
интеллигент. В нем сочетается несочетаемое. Небритость, но культурная,
развязность, но аристократическая. Черный с сединой чуб спадает на глаза. Я
достаю бутылку "Московской" и прихваченный в автомате газировки на
улице Чехова стакан. Сначала приятелю. Тот мигом выпивает и запивает пивком.
Потом себе, выпиваю, и когда пью, вижу алчущие глаза пьющего интеллигента, в
которых написано: налей. Наливаю полстакана, протягиваю. Визави мигом
опрокидывает стакан и со смаком облизывает губы языком. Познакомились. Он Юра и
я Юра. Он старик для меня, поскольку мне едва минуло лет
шестнадцать-семнадцать. Разговорились. Он говорит, что вчера в подвале опять
набухались, сегодня сам не свой. Ладно, слово за слово, разговорились. Он
говорит, что писатель. Я говорю, какой? Он говорит, что Юрий Домбровский. Я говорю - не читал. Потом, гуляя по дворам и
переулкам, добавили пару бутылок портвейна "777", потом взяли еще на
Сретенке ликер "Шартрез", выпили в переулке, куда он просил его
проводить, а то захмелел, он жил в Большом Сухаревском, дом 15.
Когда позже, в 66-м году я увидел на прилавке книгу издательства
"Советская Россия", Москва - 1966, Юрий Домбровский "Хранитель
древностей", я оторопел. Не обманул тот некто пьющий - его рисованная
голова была на фронтисписе. А теперь я с удивлением узнал, что ту книгу Юрия
Осиповича Домбровского оформил мой приятель, художник Игорь Григорьевич Снегур.
Юрий
КУВАЛДИН
