Громоподобные
голоса, сотрясающие до основания зрительный зал, каждое слово произносится как
драгоценность, каждый звук внятен и понятен, паузы по пять минут, округлённые
до блюдец глаза, пальцы у лба, заламывание рук, падение на колени… Всё не из
жизни. И для того, чтобы зритель забыл жизнь, приподнялся над повседневщиной,
увидел мир с высоты искусства. И это был театр Станиславского, взывавшего к
правде жизни в тонком соответствии с психологией обычных людей! Театр
переживания. Что тут за загадка? Кажется, что Станиславский сам себе
противоречит. Но в этом противоречии помимо воли Станиславского родилась
неожиданная для него суть, чтобы зритель чувствовал, что он в Храме, где только
возвышенное и условное даёт ключ к пониманию обыденных дней наших.
Юрий
КУВАЛДИН
