Я
сразу подвёл приятеля к большому окну, начинающемуся прямо от пола, чтобы
показать ему роскошный вид с птичьего полёта на Москву-реку, на величественный
мост, на Москву. Приятель вздрогнул, и в испуге прошептал, что он очень боится
высоты. Но я же ему не высоту намерен был показать, а вид, пейзаж на несколько
километров в округе. Приятель побледнел, в страхе отошел в сторонку и
отвернулся. И я понял, что он ещё не вышел из себя в текст, хотя был человеком
пишущим, писал и очерки, и стихи, и прозу. Он, видимо, представил летящее вниз
своё тело со всеми вытекающими последствиями. Если его сильно задело это
трагическое представление, то он ещё не вполне писатель.
Юрий
КУВАЛДИН
