Нина Краснова
ПРОЩАНИЕ СО “СЛАВЯНСКИМ БАЗАРОМ”
“Избушка на елке” - это роман не о елке и не об избушке на ней, не о елочной игрушке, которая осталась у главного героя от дедушки, это серьезный роман, с глубокой философией, с глубокими, как старинные подвалы, подтекстами в тексте.
Но все же есть там и елка и избушка на ней. Как поэтический символ, связанный с детством и с историей предков главного героя по фамилии Фелицын (которая ассоциируется с Фелицей Державина). Главный герой родился и “провел свое детство” там же, где и сам автор романа, “в комнате, в которой (когда-то, в Х1Х веке) квартировал (лакей) Чикильдеев” (литературная фигура, персонаж Чехова), в доме № 17 по улице 25 Октября, “иначе говоря, в бывшем “Славянском базаре”, в Москве.
ЗИМНЯЯ МОСКВА В ПРОЗЕ КУВАЛДИНА
НА ПРИМЕРЕ РОМАНА “ИЗБУШКА НА ЕЛКЕ”
...Я не знаю из писателей никого, кто бы описывал и показывал в своих произведениях зимнюю Москву лучше, чем Кувалдин.
Он делает это так, что даже какой-нибудь папуас, который живет в Новой Зеландии, или африканец из племени нанбу-нунбу, который живет в Африке и никогда не видел зимней Москвы, представит ее себе так, будто он знает, что такое зимняя Москва, и полюбит ее сильнее, чем кто-то любит жаркие круглогодичнолетние страны, где всегда лето и лето, лето и лето... без смены времен года, без смены “кинокадров”, как будто у оператора заело кинокамеру.
Вот всего один кусочек зимней Москвы из романа Кувалдина “Избушка на елке”:
“За окнами виднелись желтые старомосковские особняки, снежные крыши, как будто их укрыли чистыми накрахмаленными простынями. От этого будничный, тоскливый денек казался светлым. Переулки тонули в сугробах. Был виден переплет церковных окон, где стекла запотели от дыханий. А снег все кружился, медля в воздухе, падал, как будто сыпалась из огромного сита мука на мельнице вечности. Прекрасны в такие снежные дни улочки, переулки, площадки, дворы, тупики старой Москвы. Прекрасен их тихий, пряничный вид, навевающий мысли о теплых уютных комнатках с абажурами и этажерками, с приятным гулким перезвоном настенных часов. Беспричинная радость влетает в сердце от этих упоительных картин, дополняемых черной фигурой памятника, виднеющегося за белоколонным домиком в дали бульвара...”.
Когда ты читаешь это, тебе так и хочется войти в этот чистый, мягкий, уютный пейзаж и стать деталью этого пейзажа, оказаться внутри него и идти по зимней Москве, по ее снежным переулкам, улочкам, переулочкам, площадкам, дворам и тупикам, мимо старомосковских особняков, мимо домов, в которых светятся окошки с уютными комнатками, с абажурами и этажерками и с приятным перезвоном настенных часов, и тебе так и хочется заглянуть в эти окошки, из одной реальности в другую... и тихая беспричинная радость охватывает тебя...
И когда герои Кувалдина, Фелицын и его сын Павел, одеваются и идут прогуляться уже не днем, а вечером по улице, тебе тоже хочется прогуляться с ними за компанию, по снегу, который хрустит под ногами, и посмотреть на небо и найти падающую звезду.
“- Здорово, что зима у нас есть, - говорит Павел.
- Почему?
- Надоест одно лето, лето, лето!
- Природа наша меняет виды. Чтобы нам не наскучить. Где-нибудь в Буркина-Фасо - лето, лето...”
Правда, хорошо, что у нас есть зима.
Как не согласиться с героями Кувалдина?
И хорошо, что у нас есть такие художники, которые могут нарисовать ее. Чтобы ты мог любоваться ею и летом, и осенью, и весной, в любое время года. И хорошо, что у нас есть такой художник слова - Юрий Кувалдин, который рисует словами, как художник кистью, так, что все оживает под его пером.
А как он рисует предновогоднюю Москву, с елкой, с шарами и конфетами на ней, с серпантином, с серебряным дождем, с запахом хвои, с предощущением праздника, в котором есть что-то от детства.
“Скоро Новый год, нужно покупать елку. Предчувствуя ясный веселый праздник, Фелицын поежился от накатившей на него сладостной волны...” Сладостная волна накатывает при этом и на читателя.
Новый год должен бы напоминать людям о том, что они становятся старше на один год, как в дни рожденья. Но почему-то в Новый год люди забывают о своем возрасте и чувствуют себя молодыми (даже и старые) и даже чувствуют себя детьми.
И Кувалдин очень точно подметил это и выразил это через своего героя Фелицына.
Фелицын “вдруг вспомнил, что (он) еще молод, что (у него) все еще впереди... Листки календаря мелькали будто не для него. Детство было рядом, стоило лишь протянуть руку”.
Фелицын по роману и правда молод, ему всего 39 лет, но ведь и в 39 лет человек может чувствовать себя немолодым, как и в 20. А перед Новым годом и в Новый год он чувствует себя молодым.
В каждом человеке живет ребенок, даже если ему уже очень много лет.
И в каждом из героев Кувалдина живет ребенок. И вот почему они с такой радостью наряжают елку.
“Елку устанавливали в большой комнате между письменным столом Сережи и диваном. Письменный стол был заставлен радиоаппаратурой...
- Будем вешать (на елку) только шары! - сказала Ольга, распаковывая коробки с елочными украшениями, извлеченные из пыльных антресолей...”
Ах, как притягательны и загадочны эти пыльные коробки с елочными украшениями, которые пролежали на пыльных антресолях целый год! Так и кажется, что в этих коробках находится что-то такое волшебное, от чего жизнь сделается светлее и радостнее. Так и будет, если из коробок достать игрушки и повесить их на елку.
“- А избушку? - спросил Павел.
- Избушку обязательно! - сказал Фелицын. - Ее маленький дедушка вешал на елку еще в конце прошлого века!
Избушка была из картона и ваты. Избушка на курьих ножках...”...
Нина Краснова "Прощание со Славянским базаром"
