Устной
жизнью проживая, всё фиксируется смутно, а то и вовсе исчезает из ненадёжной
памяти, но вот малая искра устного высказывания, тут же перенесённая в
письменную форму, зажигает костёр невиданного текста, в самые глубины которого
ты сам не в состоянии проникнуть, но через век или два проникнешь, не зная об
этом, поскольку новые люди в точном смысле составляют тебя же через
зафиксированный текст, в силе его течений возвышаясь для продолжения великой
книги, и состояния эти возникают лишь на
границе устной и письменной речи, когда образы, здесь возникающие, смутны и
расплывчаты, когда ещё нельзя определить, каков будет текст.
Юрий
КУВАЛДИН
