Екатерина Крихели родилась 13 декабря 2000 года в Москве. Ученица 10 класса московской школы.
Екатерина Крихели
ФОНАРЩИК
ФОНАРЩИК
рассказы
Однажды вечером
Как-то вечером, прогуливаясь по извилистой московской улочке, я увидела большую чёрную собаку. Она лежала неподвижно около входа в одну из маленьких кафешек, которые сейчас наводнили весь центр столицы. Её длинная жесткая шерсть свалявшимися клоками разметалась по уличной плитке и причудливо перемешалась с сухими осенними листьями и городской пылью. Огромная мохнатая голова со свисающими по бокам дряблыми ушами безжизненно лежала на неестественно вытянутых передних лапах. Глаза с тяжелыми нависающими складками век были скорее закрыты, чем открыты, хотя кому-то, может, показаться и наоборот. Влюбленные парочки, одинокие прохожие, шумные стайки студентов то и дело сновали туда-сюда, хлопали дверью прямо перед ее носом, но животное не замечало их. И только по чуть уловимому движению живота можно было понять, что она дышит.
“Бедная, бедная, старая собака! Наверное, ты потерялась давным-давно и лежишь здесь уже сто лет”, - подумала я про себя и тут же в уме начала подсчитывать остаток мелочи в своем кошельке. До конца учебной недели два дня, а это значит, около трехсот рублей должно ещё оставаться от той суммы, что мама выделяла мне каждый вечер в воскресенье на предстоящую неделю. “Ничего, - подумала я, - два раза не пообедаю. От этого никто еще не умирал”. С этими мыслями я уже стояла на пороге мясного отдела соседнего продуктового магазина. К моему удивлению, этих денег едва хватило на небольшой кусок свежего мяса, зато на вид оно казалось очень аппетитным.
Не прошло и десяти минут, как я уже опять стояла около собаки, но на этот раз с радостными мыслями о том, что сейчас я спасу её от голодной смерти. Каково же было моё удивление, когда в ответ на протянутый ей кусок, та сначала лениво задёргала носом, потом нехотя приоткрыла один глаз и взглянула на меня в полном недоумении. Какое-то время мы смотрели друг на друга. Вдруг собака резко вскочила, перевела взгляд куда-то поверх меня и, что совсем не соответствовало её облику, стала пронзительно вилять хвостом, похожим на кусок бахромы от старой бабушкиной шали.
Я торопливо оглянулась и увидела позади себя в дверном проёме уже далеко не молодого мужчину, радостно сжимающего в руке бумажный стакан с кофе.
Он улыбался и махал собаке рукой. Волосы у него были взъерошенные и смешно торчали в разные стороны длинными седыми прядями. Черное пальто с замшевыми нашивками на локтях беспомощно болталось на широких плечах. Длинный вязаный шарф несколько раз был обмотан вокруг шеи и также беспомощно свисал до самых ботинок. Но самыми примечательными в его облике были огромные старомодные черные очки, которые, как будто траурные рамки, обрамляли добрые глаза.
Мужчина, совсем не замечая меня, стоящую у него на пути с куском мяса в руке, тихо пробормотал что-то собаке, та радостно лизнула его руку, и они вдвоем побрели по улице. Их темные силуэты, постепенно уменьшаясь, бесследно растворились в городском вечере, а я ещё долго смотрела им вслед.
И мне показалось, что стук двух счастливых сердец, ударяясь о стены домов и рассыпаясь на миллионы маленьких осколков, разлетелся по всему городу.
“Бедная, бедная, старая собака! Наверное, ты потерялась давным-давно и лежишь здесь уже сто лет”, - подумала я про себя и тут же в уме начала подсчитывать остаток мелочи в своем кошельке. До конца учебной недели два дня, а это значит, около трехсот рублей должно ещё оставаться от той суммы, что мама выделяла мне каждый вечер в воскресенье на предстоящую неделю. “Ничего, - подумала я, - два раза не пообедаю. От этого никто еще не умирал”. С этими мыслями я уже стояла на пороге мясного отдела соседнего продуктового магазина. К моему удивлению, этих денег едва хватило на небольшой кусок свежего мяса, зато на вид оно казалось очень аппетитным.
Не прошло и десяти минут, как я уже опять стояла около собаки, но на этот раз с радостными мыслями о том, что сейчас я спасу её от голодной смерти. Каково же было моё удивление, когда в ответ на протянутый ей кусок, та сначала лениво задёргала носом, потом нехотя приоткрыла один глаз и взглянула на меня в полном недоумении. Какое-то время мы смотрели друг на друга. Вдруг собака резко вскочила, перевела взгляд куда-то поверх меня и, что совсем не соответствовало её облику, стала пронзительно вилять хвостом, похожим на кусок бахромы от старой бабушкиной шали.
Я торопливо оглянулась и увидела позади себя в дверном проёме уже далеко не молодого мужчину, радостно сжимающего в руке бумажный стакан с кофе.
Он улыбался и махал собаке рукой. Волосы у него были взъерошенные и смешно торчали в разные стороны длинными седыми прядями. Черное пальто с замшевыми нашивками на локтях беспомощно болталось на широких плечах. Длинный вязаный шарф несколько раз был обмотан вокруг шеи и также беспомощно свисал до самых ботинок. Но самыми примечательными в его облике были огромные старомодные черные очки, которые, как будто траурные рамки, обрамляли добрые глаза.
Мужчина, совсем не замечая меня, стоящую у него на пути с куском мяса в руке, тихо пробормотал что-то собаке, та радостно лизнула его руку, и они вдвоем побрели по улице. Их темные силуэты, постепенно уменьшаясь, бесследно растворились в городском вечере, а я ещё долго смотрела им вслед.
И мне показалось, что стук двух счастливых сердец, ударяясь о стены домов и рассыпаясь на миллионы маленьких осколков, разлетелся по всему городу.
Чудесное преображение
На Тверском бульваре всегда многолюдно. С самого утра народ спешит кто куда: взрослые на работу, дети в школу, молодёжь в институт. Но одно место здесь особенное, то, где с утра до вечера на старенькой скрипке играет музыкант.
Вокруг него бурлит жизнь, а он ничего не замечает, только льётся из его инструмента удивительная мелодия, рассказывающая историю, услышать которую дано лишь немногим. Некоторые прохожие машинально кидают в раскрытый футляр монеты, но мало кто останавливается, чтобы насладиться волшебными звуками. Я каждый день вижу скрипача, он, будто живёт в каком-то другом мире, не обращая внимания на окружающую действительность.
Вот и сегодня я слушала новую историю скрипки, в толпе людей, шныряющих туда-сюда. Но, как оказалось, не одна я наслаждалась музыкой. Чуть поодаль с отрешённым видом стоял юноша, в его глазах была пустота.
Так прошло минут десять, он всё стоял, всё так же безжизненно смотрели большие тёмные глаза, а мимо него всё так же ходили толпы людей. Но в какой-то момент молодой человек перевёл взгляд на музыканта, и на мгновение мне показалось, что в этом взгляде промелькнула искорка счастья. Юноша улыбнулся скрипачу, тот чуть заметно улыбнулся в ответ.
Лицо молодого человека преобразилось. Пропала пустота, исчезло негодование, вместо них появилась радость. Он ещё немного постоял, а потом зашагал по Тверскому бульвару с чувством удовлетворения, с ощущением блаженства. Скрипач провожал его взглядом, не переставая улыбаться.
И теперь, идя по Тверскому, я каждый день слышу чудесную мелодию и вспоминаю юношу, которого она так изменила.
Вокруг него бурлит жизнь, а он ничего не замечает, только льётся из его инструмента удивительная мелодия, рассказывающая историю, услышать которую дано лишь немногим. Некоторые прохожие машинально кидают в раскрытый футляр монеты, но мало кто останавливается, чтобы насладиться волшебными звуками. Я каждый день вижу скрипача, он, будто живёт в каком-то другом мире, не обращая внимания на окружающую действительность.
Вот и сегодня я слушала новую историю скрипки, в толпе людей, шныряющих туда-сюда. Но, как оказалось, не одна я наслаждалась музыкой. Чуть поодаль с отрешённым видом стоял юноша, в его глазах была пустота.
Так прошло минут десять, он всё стоял, всё так же безжизненно смотрели большие тёмные глаза, а мимо него всё так же ходили толпы людей. Но в какой-то момент молодой человек перевёл взгляд на музыканта, и на мгновение мне показалось, что в этом взгляде промелькнула искорка счастья. Юноша улыбнулся скрипачу, тот чуть заметно улыбнулся в ответ.
Лицо молодого человека преобразилось. Пропала пустота, исчезло негодование, вместо них появилась радость. Он ещё немного постоял, а потом зашагал по Тверскому бульвару с чувством удовлетворения, с ощущением блаженства. Скрипач провожал его взглядом, не переставая улыбаться.
И теперь, идя по Тверскому, я каждый день слышу чудесную мелодию и вспоминаю юношу, которого она так изменила.
Кошкино горе
Вечер. На окне старой пятиэтажки сидит кошка. Она наблюдает за своим хозяином, который собирается к другу. ”Я скоро вернусь, Муха! - говорит он. - Только Пашку навещу и тут же прибегу обратно”. Проводив его до двери, она опять вспрыгнула на подоконник и пристальным взглядом стала наблюдать, как он скрывается в подъезде дома напротив.
Немного понежившись, кошка лениво осмотрела комнату, её взгляд остановился на двери в кухню. Оттуда донёсся приятный аромат. Грациозно перепрыгнув через кресло хозяина, стоящее у окна, она пошла на запах. Но поняв, что не голодна, вернулась на своё любимое место и заснула.
Разбудили Муху крики людей и сирены машин. Прислушалась…
Что там? Что? Вот кошка снова около окна. Почему так жарко? Огонь? Да - огонь! Языки пламени вздымаются до самого неба. Зачем его разожгли? Где же хозяин? Почему не рядом? С ним всегда так спокойно! Маленькое сердечко готово выскочить из груди от тревоги. Вдруг она рассмотрела знакомую фигуру в клубах дыма и суете людей! Животное отчаянно стало царапать когтями стекло, призывая хозяина вернуться к ней, домой. Но смогла уловить только мельком брошенный тревожный взгляд человека на свой дом, окно, её. Поняла - он думает о ней, понимает её волнение, но не может прибежать.
Чёрная кошка всё смотрела и смотрела сквозь клубы дыма и тучи пепла, надеясь опять увидеть его. Вдруг раздался до боли знакомый звон ключей в замке! Муха кинулась к двери. На пороге, в рваной дымящейся одежде, с грязным лицом стоял человек. Он улыбался, смотря на животное добрыми, ясными глазами: “Здравствуй, подруга, я вернулся к тебе”, - тихо сказал хозяин, гладя свою кошечку по голове, и только сейчас, в эту минуту, в это мгновенье, она поняла, как хорошо им живётся вдвоём.
За окном пошёл снег, крупными хлопьями устилая землю, крыши домов и дорожки маленьких улочек, освещённых фонарями.
Снег лёг на окно старой пятиэтажки, из которого выглядывали две пары глаз: уставшего человека и преданной кошки.
Немного понежившись, кошка лениво осмотрела комнату, её взгляд остановился на двери в кухню. Оттуда донёсся приятный аромат. Грациозно перепрыгнув через кресло хозяина, стоящее у окна, она пошла на запах. Но поняв, что не голодна, вернулась на своё любимое место и заснула.
Разбудили Муху крики людей и сирены машин. Прислушалась…
Что там? Что? Вот кошка снова около окна. Почему так жарко? Огонь? Да - огонь! Языки пламени вздымаются до самого неба. Зачем его разожгли? Где же хозяин? Почему не рядом? С ним всегда так спокойно! Маленькое сердечко готово выскочить из груди от тревоги. Вдруг она рассмотрела знакомую фигуру в клубах дыма и суете людей! Животное отчаянно стало царапать когтями стекло, призывая хозяина вернуться к ней, домой. Но смогла уловить только мельком брошенный тревожный взгляд человека на свой дом, окно, её. Поняла - он думает о ней, понимает её волнение, но не может прибежать.
Чёрная кошка всё смотрела и смотрела сквозь клубы дыма и тучи пепла, надеясь опять увидеть его. Вдруг раздался до боли знакомый звон ключей в замке! Муха кинулась к двери. На пороге, в рваной дымящейся одежде, с грязным лицом стоял человек. Он улыбался, смотря на животное добрыми, ясными глазами: “Здравствуй, подруга, я вернулся к тебе”, - тихо сказал хозяин, гладя свою кошечку по голове, и только сейчас, в эту минуту, в это мгновенье, она поняла, как хорошо им живётся вдвоём.
За окном пошёл снег, крупными хлопьями устилая землю, крыши домов и дорожки маленьких улочек, освещённых фонарями.
Снег лёг на окно старой пятиэтажки, из которого выглядывали две пары глаз: уставшего человека и преданной кошки.
Фонарщик
В маленьком городке жил старый одинокий фонарщик. Каждый вечер выходил он из своей сторожки и зажигал большой такой же старый, как и он, фонарь, стоявший с давних пор в переулке. Старик с улыбкой смотрел на свою работу, вспоминая о веренице фонарей, освещавших узенькие улочки тёплым светом, о прекрасных дамах, когда-то прогуливающихся с кавалерами по магазинчикам, и как мальчишкой наблюдал за отцом, зажигающим городские фонари.
Думая об этом, фонарщик взял фитиль и уже хотел уйти домой, как вдруг… услышал позади звон осколков. Этот звук мгновенно вернул его память в прошлое: грохот разрывающихся снарядов, гибель близких друзей, плач детей и женщин. Он не обернулся, только ниже опустил седую голову. Топот убегающих ног и ядовитый хулиганский смех глухо стучали в висках старика. Переулок погрузился во тьму.
Следующим вечером, как обычно, старенький фонарщик вышел на улицу, но вспомнил - единственного фонаря больше нет. Ему незачем спешить сюда, нечему улыбаться и радоваться. Боль, жгучая, невыносимая боль… - всё, что осталось в его душе.
Пошёл дождь. Он тяжёлыми каплями падал на холодную землю и на фонарщика. И было не понять, дождь это или слёзы струились из глаз старика. Нет прошлого, нет воспоминаний.
Вдруг из-за стены дождя показалась чья-то фигура, то был юноша, который давно знал фонарщика. Он присел рядом со стариком и, всматриваясь вдаль, сказал:
- Не переживайте! Я отдам в мастерскую фонарь, он будет как новый, обещаю!
Старенький фонарщик поднял на юношу счастливые глаза, улыбнулся, ему стало так тепло и хорошо, как будто ничего не было. А между тем совсем стемнело. Переулок опустел. Дождь прекратился.
Думая об этом, фонарщик взял фитиль и уже хотел уйти домой, как вдруг… услышал позади звон осколков. Этот звук мгновенно вернул его память в прошлое: грохот разрывающихся снарядов, гибель близких друзей, плач детей и женщин. Он не обернулся, только ниже опустил седую голову. Топот убегающих ног и ядовитый хулиганский смех глухо стучали в висках старика. Переулок погрузился во тьму.
Следующим вечером, как обычно, старенький фонарщик вышел на улицу, но вспомнил - единственного фонаря больше нет. Ему незачем спешить сюда, нечему улыбаться и радоваться. Боль, жгучая, невыносимая боль… - всё, что осталось в его душе.
Пошёл дождь. Он тяжёлыми каплями падал на холодную землю и на фонарщика. И было не понять, дождь это или слёзы струились из глаз старика. Нет прошлого, нет воспоминаний.
Вдруг из-за стены дождя показалась чья-то фигура, то был юноша, который давно знал фонарщика. Он присел рядом со стариком и, всматриваясь вдаль, сказал:
- Не переживайте! Я отдам в мастерскую фонарь, он будет как новый, обещаю!
Старенький фонарщик поднял на юношу счастливые глаза, улыбнулся, ему стало так тепло и хорошо, как будто ничего не было. А между тем совсем стемнело. Переулок опустел. Дождь прекратился.
"Наша улица” №204 (11) ноябрь 2016
