Таратута Сергей Львович - поэт, прозаик. Родился в Москве в 1957 году. Автор многочисленных поэтических сборников. Член Союза писателей России, Союза журналистов, Союза театральных деятелей, также действительный член Академии Российской словесности. Публиковался в «Литературной газете», журналах «Юность», «Новый мир», «Москва» и др. Лауреат премии «Лучшие перья России» (2002). Награжден Золотым Орденским крестом «За самоотверженный труд на благо Отечества» (2003), Почетной серебряной медалью И.А.Бунина «За вклад в российскую поэзию» (2005), орденом Петра Великого (2005) и орденом М.В.Ломоносова (2007) «За заслуги и большой личный вклад в развитие отечественной культуры и искусства».
Сергей Таратута
НИКИТСКИЕ ВОРОТА
НИКИТСКИЕ ВОРОТА
стихотворения
***
Что поделать, но здесь
не окажешься дважды,
На глазах в небесах растворилась родня.
И бушующий мир не исчезнет однажды,
Просто в нем, в этом мире,
не станет меня…
Не исчезнет весна - ей вытаскивать лето,
Или ночь - ей готовить рождение дня.
Ничего не уйдет, все останется это,
Просто в нем, в этом мире,
не станет меня…
Не исчезнут дожди или солнце июля,
Да и толпы в час пик, да и дней беготня,
Да и время, что мчится со скоростью пули,
Просто в нем, в этом мире,
не станет меня…
Что поделать, но здесь
не окажешься дважды,
На глазах в небесах растворилась родня.
И бушующий мир не исчезнет однажды,
Просто в нем, в этом мире,
не станет меня…
Не исчезнет весна - ей вытаскивать лето,
Или ночь - ей готовить рождение дня.
Ничего не уйдет, все останется это,
Просто в нем, в этом мире,
не станет меня…
Не исчезнут дожди или солнце июля,
Да и толпы в час пик, да и дней беготня,
Да и время, что мчится со скоростью пули,
Просто в нем, в этом мире,
не станет меня…
ОТЦА ЗАПИСКИ…
Руководили мной записки.
Когда из школы приходил,
Я в холодильнике на миске
Клочок бумаги находил.
Там говорилось что в кастрюле
И как мне что разогревать.
Года летели, словно пули,
Не собираясь убивать…
Прочтя, выбрасывал всегда я
Записки те и грел еду,
И ел, ни капли не страдая,
Что никогда их не найду…
Стою на кухне, как в пустыне,
Вскипает что-то на плите.
И превращаются в святыни
Записки те, записки те…
Когда из школы приходил,
Я в холодильнике на миске
Клочок бумаги находил.
Там говорилось что в кастрюле
И как мне что разогревать.
Года летели, словно пули,
Не собираясь убивать…
Прочтя, выбрасывал всегда я
Записки те и грел еду,
И ел, ни капли не страдая,
Что никогда их не найду…
Стою на кухне, как в пустыне,
Вскипает что-то на плите.
И превращаются в святыни
Записки те, записки те…
ЖУРАВЛИ НАД МОСКВОЙ
Люди шли и ехали машины,
Зажигались улиц фонари…
Журавли летели грустным клином,
Удаляясь в сторону зари.
Я и сам не верил поначалу,
На холодный выскочив балкон…
Ну а стая крыльями качала,
Что ей наш Гагаринский район!
Над Москвой, где улицы оглохли
От шумов, моторов и шагов -
Журавли! Я их собрал в бинокле,
Прихватив немного облаков.
Стая птиц летит степенно, гордо,
Клин от ветра распрямился вдруг,
В сторону летят аэропорта,
Из него летаем мы на юг…
Журавли на фоне самолета.
На посадку, кажется, идет.
Может быть, сейчас их видит кто-то,
Самолету ближе их полет.
Помешали уличные звуки
Журавлей услышать голоса…
Появились символом разлуки
И исчезли через полчаса.
Вот от них осталась только точка
И уже бинокль мне ни к чему.
Промелькнув, ворона-одиночка
Опустилась в парковую тьму.
Поредели люди и машины,
Ну а стая где-то держит путь.
Ты, вожак, крылами помаши нам,
Пролетая здесь когда-нибудь.
Я вам всем желаю возвратиться,
Чтобы делал ветры каждый взмах…
Лучше вы на небе, чем синица
Даже в самых праведных руках!
Зажигались улиц фонари…
Журавли летели грустным клином,
Удаляясь в сторону зари.
Я и сам не верил поначалу,
На холодный выскочив балкон…
Ну а стая крыльями качала,
Что ей наш Гагаринский район!
Над Москвой, где улицы оглохли
От шумов, моторов и шагов -
Журавли! Я их собрал в бинокле,
Прихватив немного облаков.
Стая птиц летит степенно, гордо,
Клин от ветра распрямился вдруг,
В сторону летят аэропорта,
Из него летаем мы на юг…
Журавли на фоне самолета.
На посадку, кажется, идет.
Может быть, сейчас их видит кто-то,
Самолету ближе их полет.
Помешали уличные звуки
Журавлей услышать голоса…
Появились символом разлуки
И исчезли через полчаса.
Вот от них осталась только точка
И уже бинокль мне ни к чему.
Промелькнув, ворона-одиночка
Опустилась в парковую тьму.
Поредели люди и машины,
Ну а стая где-то держит путь.
Ты, вожак, крылами помаши нам,
Пролетая здесь когда-нибудь.
Я вам всем желаю возвратиться,
Чтобы делал ветры каждый взмах…
Лучше вы на небе, чем синица
Даже в самых праведных руках!
1985 г.
***
Татьяне Трембовельской
Татьяне Трембовельской
Летайте чаще над собой,
Пока душа в союзе с телом.
И жизнь тогда на свете белом
Не будет пасмурной такой.
Наверх, от илистого быта,
Не глядя в стороны и вниз,
Туда, где солнца диск завис,
Где вдохновение, как приз,
Где ночью дует лунный бриз,
И в детство трасса не закрыта.
Летайте чаще над собою,
Хотя, конечно, это трудно.
Не поплывет по суше судно,
Простор покинув голубой
Пока душа в союзе с телом.
И жизнь тогда на свете белом
Не будет пасмурной такой.
Наверх, от илистого быта,
Не глядя в стороны и вниз,
Туда, где солнца диск завис,
Где вдохновение, как приз,
Где ночью дует лунный бриз,
И в детство трасса не закрыта.
Летайте чаще над собою,
Хотя, конечно, это трудно.
Не поплывет по суше судно,
Простор покинув голубой
***
Горе, знаю, не раз еще сгорбит,
Не нарушить событий канву…
Слава Богу, не гибну от скорби,
Как-то все-таки дальше живу.
И крещу я родителей фото,
Непонятно: я с ними иль без?
И душа на правах эхолота
Измеряет глубины небес!
Горе, знаю, не раз еще сгорбит,
Не нарушить событий канву…
Слава Богу, не гибну от скорби,
Как-то все-таки дальше живу.
И крещу я родителей фото,
Непонятно: я с ними иль без?
И душа на правах эхолота
Измеряет глубины небес!
2015 г.
17
Окно. Семнадцатый этаж.
Мы с сыном смотрим из окна.
Урбанистический пейзаж,
Почти что вся Москва видна.
Обнявшись, смотрим на дома
И на движение машин,
И фарам их подвластна тьма,
С небесных сползшая вершин.
Стоять бы так, встречать рассвет,
Когда все окна заблестят,
И сын в свои семнадцать лет,
И я в свои за пятьдесят!
Мы с сыном смотрим из окна.
Урбанистический пейзаж,
Почти что вся Москва видна.
Обнявшись, смотрим на дома
И на движение машин,
И фарам их подвластна тьма,
С небесных сползшая вершин.
Стоять бы так, встречать рассвет,
Когда все окна заблестят,
И сын в свои семнадцать лет,
И я в свои за пятьдесят!
3 октября 2013 г.
***
Жизнь моя проходит штатно.
Жизнь как главное наследство.
И не хочется обратно -
В юность, отрочество, детство…
Жизнь моя проходит штатно.
Жизнь как главное наследство.
И не хочется обратно -
В юность, отрочество, детство…
Взлет прошел без перегрузок,
Кроме главной той потери…
Быт Советского Союза
Подходил мне в полной мере.
Кроме главной той потери…
Быт Советского Союза
Подходил мне в полной мере.
Ни Союза нет, ни близких,
Все так ясно и понятно.
Высший Суд не примет иски,
Не лишив земной прописки…
Жизнь моя проходит штатно!
Все так ясно и понятно.
Высший Суд не примет иски,
Не лишив земной прописки…
Жизнь моя проходит штатно!
2014 г.
***
В тот год явился я на свет,
И спущен был буксир на воду.
И благодарны много лет
Мы пятьдесят седьмому году.
Мы с ним поныне на плаву:
Он пашет волжские истоки,
А я поэзией живу,
Вот и о нас возникли строки.
Куда-то вниз несется мир,
Народы мирно жить устали,
А где-то маленький буксир
И я, стоящий на причале…
В тот год явился я на свет,
И спущен был буксир на воду.
И благодарны много лет
Мы пятьдесят седьмому году.
Мы с ним поныне на плаву:
Он пашет волжские истоки,
А я поэзией живу,
Вот и о нас возникли строки.
Куда-то вниз несется мир,
Народы мирно жить устали,
А где-то маленький буксир
И я, стоящий на причале…
2015 г.
Я ТЕХ ЛЮБЛЮ
Я тех люблю, кто небо видит в лужах,
Кто видит незаметное сперва,
Кому великой радостью послужат
Ромашки на зеленых склонах рва.
Я тех люблю, кто от народной песни,
Своих стесняясь слез, заплачет вдруг,
Кто не уходит от недоброй вести,
Небезразличный ко всему вокруг.
Я тех люблю, кто трудится до пота,
О сделанном повсюду не трубя,
И кто готов однажды за кого-то
Не пожалеть и самого себя.
Кто видит незаметное сперва,
Кому великой радостью послужат
Ромашки на зеленых склонах рва.
Я тех люблю, кто от народной песни,
Своих стесняясь слез, заплачет вдруг,
Кто не уходит от недоброй вести,
Небезразличный ко всему вокруг.
Я тех люблю, кто трудится до пота,
О сделанном повсюду не трубя,
И кто готов однажды за кого-то
Не пожалеть и самого себя.
НИКИТСКИЕ ВОРОТА
Пустяк, быть может, для кого-то,
А мне который год подряд
Слова: «Никитские ворота»
Об очень многом говорят…
А мне который год подряд
Слова: «Никитские ворота»
Об очень многом говорят…
Здесь на Тверском бульваре детство
Прошло небыстро и легко,
Хоть время ускоряло бег свой.
Пусть магазина «Молоко»
Уж больше нет на перекрестке,
Как и меня… Но все равно,
Другие бегают подростки,
Спешат в «Повторное кино».
Тепло от бубликов и булок,
Что покупал я в те года,
Хранят и двор, и переулок,
И эта талая вода…
Прошло небыстро и легко,
Хоть время ускоряло бег свой.
Пусть магазина «Молоко»
Уж больше нет на перекрестке,
Как и меня… Но все равно,
Другие бегают подростки,
Спешат в «Повторное кино».
Тепло от бубликов и булок,
Что покупал я в те года,
Хранят и двор, и переулок,
И эта талая вода…
Пустяк, быть может, для кого-то,
А мне который год подряд
Слова: «Никитские ворота»
Об очень многом говорят.
Тринадцать лет мы были вместе,
Тринадцать самых первых лет…
Давно живу на новом месте
И вас со мною рядом нет.
А мне который год подряд
Слова: «Никитские ворота»
Об очень многом говорят.
Тринадцать лет мы были вместе,
Тринадцать самых первых лет…
Давно живу на новом месте
И вас со мною рядом нет.
1979 г.
“Наша улица” №192 (11) ноябрь 2015
