воскресенье, 12 апреля 2015 г.

Евгений Рейн: "За станцией “Сокольники”, где магазин мясной и кладбище раскольников, был монастырь мужской"



Евгений Рейн

МОНАСТЫРЬ

...Как Волги вал белоголовый 
Доходит целый к берегам!
Н. Языков

За станцией “Сокольники”, где магазин мясной
и кладбище раскольников, был монастырь мужской.
Руина и твердыня, развалина, гнилье -
в двадцатые пустили строенье под жилье.
Такую коммуналку теперь уж не сыскать.
Зачем я переехал, не стану объяснять.
Там газовые плиты стояли у дверей.
Я был во всей квартире единственный еврей.
Шел коридор верстою, и сорок человек,
как улицей Тверскою, ходили целый день,
там жили инвалиды, ночные сторожа,
и было от пол-литра так близко до ножа.
И все-таки при этом, когда она могла,
с участьем и приветом там наша жизнь текла.
Там зазывали в гости, делилися рублем,
там были сплетни, козни, как в обществе любом.
Но было состраданье, не холили обид...
Направо жил Адамов, хитрющий инвалид.
Стучал он рано утром мне в стенку костылем,
входил, обрубком шарил под письменным столом,
где я держал посуду кефира и вина, -
бутылку на анализ просил он у меня.
И я давал бутылки и мелочь иногда,
и уходил Адамов. А рядом занята
рассортировкой семги, надкушенных котлет,
закусок и ватрушек в неполных двадцать лет
официантка Зоя, мать темных близнецов, 
за нею жил расстрига Георгий Одинцов. 
Служил он в гардеробе издательства Гослит 
и был в литературе изрядно знаменит. 
Он Шолохова видел, он Пастернака знал, 
он с Нобелевских премий на водку получал, 
он Юрию Олеше галоши подавал, 
но я-то знал: он тайно крестил и отпевал. 
Но дело не в соседях, типаж тут ни при чем, - 
кто эту жизнь отведал, тот знает, что почем. 
Почем бутылка водки и чистенький гальюн. 
А то, что люди волки, сказал латинский лгун. 
Они не волки. Что же? Я не пойму. Бог весть. 
Но я бы мог такие свидетельства привесть, 
что обломал бы зубы и лучший богослов. 
И все-таки спасибо за все, за хлеб и кров 
тому, кто назначает нам пайку и судьбу, 
тому, кто обучает бесстыдству и стыду, 
кто учит нас терпенью и душу каменит, 
кто учит просто пенью и пенью аонид, 
тому, кто посылает нам дом или развал 
и дальше посылает белоголовый вал.