Электрик Степанов, широкоплечий, с рыжими усами и бельмом на левом глазу, работал на почтамте. Рядом с "Кировской". Ну, это каждый москвич знает. Там еще дальше идет бульвар, за памятником Грибоедову, к Чистым прудам. Много лет назад, когда еще бельма на глазу не было, Степанов служил срочную в десантных войсках, то есть был парашютистом. Но с тех пор воды много утекло. Степанова никогда не вдохновляла зимняя, светлая радость - каток, потому что он никогда не несся по этим Чистым или по набережной Парка Горького сломя голову, чтобы вокруг небесные создания из соседних школ скользили, как во сне. Степанов и в школе-то только до пятого класса дотянул, а потом пошел в ФЗУ, и сразу стал поднимать стаканы и слушать собутыльников. Оченно любил Степанов поддать и послушать товарищей. Сядет в уголок, обхватит стакан своей лапищей и слушает. В юное послевоенное время для Степанова не была самая доступная и желанная радость - каток. Вот так вот. Не был каток для Степанова и не просто развлечением, и не - главное - замечательным местом знакомств. Он не знакомился с девчонками безо всяких проволочек, и даже не видел, как это делали другие, часто даже не снижая скорости. Эти другие, разгоряченные на морозе, под музыку жизнерадостных советских композиторов и жизнь на катке воспринимали иначе, считая ее своею истинно...
