Юрий Кувалдин
ЧЕТЫРЕ ГРАЦИИ
В ЧЁРНОМ КВАДРАТЕ
На снимке (слева направо): Вероника Айги, Светлана Фатина, Яна Науменко, за спиной Виктория Слабун и музыкант Сергей Митрофанов.
В чёрном переулке я был один, ощущая звенящую тишину, которую неожиданно нарушил стук женских каблучков, потому что именно женщины любят так постукивать, то ускоряя ритм, то замедляя. Я оглянулся. Незнакомка в чёрном тут же оказалась возле меня, блеснули чёрные глаза, и алой розой вспыхнули губки, которые прошептали: «И били вразрядку копыта по клавишам мерзлым…». Я тут же подхватил: «И только и свету, что в звездной колючей неправде…». И она продолжила: «А жизнь проплывет театрального капора пеной; И некому молвить: "Из табора улицы темной..."...». Рефреном мы вместе прошептали: «…из табора улицы темной…» В чёрном квадрате двора ярко светилась табличка «Off».
Женственность, именем твоим всё внимание поглощено, женщина, видом твоим сражаем со скоростью взмаха, вместе с Мандельштамом, ресницы, и амплитуда впечатлений восхитительная, включая неровность настроения, разлетающегося в противоположных направлениях, под синхронный перестук женских каблучков, под играющий позвонками смотрящего и слушающего басовитый аккомпанемент электрогитары, бам-бам, бум-бум, на чёрном квадрате сцены четыре грации, с обнажёнными плечами, лишь тоненькие чёрные бретельки поддерживают над грудью чёрные облегающие стройные тела граций костюмчики, в чёрном квадрате зала, в чёрном подземельи, куда я спустился по крутой лестнице из чёрного квадрата двора, с глаз долой от века-властелина, самиздат и андеграунд - родина моя, то не моя вина, хотя я помню истину в вине, вот в виноватости своей, как Родион Раскольников, я признаюсь пред Понтием Пилатом в образе Порфирия Петровича - вину с вином я замешал в подвале стихопений, когда копыта стучали под барабанную дробь революционного поэта, «били копыта, пели будто», и спели до гибели Мармеладова под лошадью, чтобы звенела на четьуре голоса наших изумительных грация, с гладко убранными волосами и изящным пучком на затылке, в противовес всем миллионным штампованным «красоткам-барби» с распущенным волосами, но мы сами с усами, пишем письмо матери, «лицом к лицу лица не увидать, большое видится на расстояньи, подтверждающего видимый соблазн, столь же мгновенно исчезающий, как новые картины для каждого родившегося, по меньшей мере, новее, чем для стариков, отходящих в эфемерные воспоминания, стирающиеся столь же мгновенно, как пыльца с крыльев бабочки, как поцелуи с уст Вероники Айги, или с весенних цветов, коллекцию которых составляем по их названиям.
Торжество поэзии в веках совершенно очевидно, всё от неё отличное со скоростью света исчезает бесследно, привычки бытового взаимодействия на кухне отвергаются разумом, в долгом возвышении к чистоте, сознание совершенно не участвует в поэзии созидания нового существа, четыре венских стула, с выгнутыми женскими спинками, в ритме танца оживают четырьмя фигурами граций: Айги, Фатиной, Науменко, Слабун, и музыкант Митрофанов, в углу чёрного квадрата, в шляпе, перебирает звенящие струны в такт стульям, которые сами читают мои мысли о торжественном бале, едва ли из чёрной ночи, к тому же чернорабочий, вспыхнули очи опьяняющей рифме. чья спинка из круглого деревянного стержня выгнута и творит настоящие чудеса среди дневного молчания.
Марина Русецкая и Вероника Айги.
Я с восхищением смотрю на удивительную в своих песнях, в своей прозе, в своих стихах Марину Русецкую, маму Вероники Айги, и думаю, что больше всего в жизни трудится женщина, основоположница жизни, её земля и вода. Как и женщина, гений трудится не покладая рук, всю жизнь от лона до ямы, развеивая миф, что гению в руки всё идет даром. Даром всё идет в руки дураку, который всё это проливает через решето глупости. Значит, гений - это непроливаемый сосуд интеллекта с восторженным сердцем. Женщина дает мужчине невиданное физиологическое удовольствие для того, чтобы он в неимоверном труде создал новое произведение. Мудрая женщина умело подставляет себя гению. Отдается так, что у того от восторга обладания из глаз искры сыплются! Удовольствие достигается через труд.
Остановился, ну, и стой, вода тебя спокойно обойдёт, как Колокольню под Калязином, и пожимай плечами оттого, что из воды на сушу вышел гений, не надо детворе напоминать, что гения зовут Евгений, того, не сомневайся, испытанного музыкой Загорска, идущей от святых колоколов, той музыкой, трагически звучащей, и настигающей поэта в переулке за храмом Пресвятой Девы Марии, иногда прилив потерь оказывается новым откровеньем для удивленной публики театра «Современник», входи, не бойся, ты тоже современник высокого кафе «Огни Москвы», мне слышится «Огни Айги», по-прежнему звенят копыта по булыжной в Воробьине старинной мостовой для удовольствия компании студийной, теперь поющей песней беспрерывной.
Марина Русецкая, Юрий Кувалдин и Вероника Айги (на спектакле «4 стула» в Театре поэтического перформанса «Хористки», в помещении театра «Off», Большой Сухаревский переулок, дом 21, 22 октября 2022 года, в 20 часов).
Москва. Октябрь. Короче, мой друг, покороче. «Хористки» - «Четыре стула». Вероника, Светлана, Яна, Виктория, вторю им, вторит Блок: «Век девятнадцатый, железный, Воистину жестокий век! Тобою в мрак ночной, беззвездный Беспечный брошен человек!.. Двадцатый век... Ещё бездомней, Ещё страшнее жизни мгла (Ещё чернее и огромней Тень Люциферова крыла)». Наступают короткие дни. Мы одни. Начинаются длинные ночи. Пятна света в тёмной зелени, подёрнутой желтизной осеннего увядания, а длинная аллея идёт и не имеет конца, фонари тоже не имеют конца, кажется весь лес теперь в современных фонарях и бесконечных выложенных плитами аллеях, иду-иду, а конца всё нет, стемнело в шесть, а скоро будет темнеть в пять, а потом, когда земля уж совсем от нас отвернётся, как от солнца, будет темнеть в четыре, но на то они и фонари, что будут превращать ночь в таинственный театр наших прогулок. Переулок гулок. Вероника Айги. Отражаются её шаги в фонарях позапрошлого века.
Айги Вероника Геннадиевна родилась в 1983 году в Москве. Мама - поэт, бард Марина Русецкая, папа - народный поэт Чувашии Геннадий Айги.
По первому образованию специалист в области Международных отношений. В 2013 году поступила в институт имени Щукина на актерский факультет.
В дипломном спектакле были использованы хоры по стихотворениям Бродского, где студенты читали стихи на многоголосье. Там у Вероники появилась мысль о том, что стихи можно подать очень ярко и объемно, используя не только многоголосие, но и вокал, ритм, танец и прочие приемы актерской выразительности.
После выпуска из института Вероника собирает коллектив и начинает работу над первым спектаклем.
Вероника собрала четырех актрис (включая и себя) и назвала проект Хористки. Первый спектакль был назван «#4стула», так как из реквизита в постановке использовались только четыре венских стула.
Идея проекта в том, чтобы, благодаря особому прочтению, сделать стихи выпуклыми, яркими, буквально оживающими на глазах зрителя.
Все стихи в спектакле разложены на игровые мизансцены, многие строчки читаются актрисами хором (отсюда название проекта).
Первая версия спектакля «#4стула» увидела свет 28 мая 2016 года. Спектакль шел 55 минут и был собран из лирический поэзии Серебряного века.
На сегодняшний день у проекта есть три спектакля. Спектакль «#4стула» был сильно дополнен и доработан и успел побывать на гастролях в Ульяновске и Чебоксарах. Спектакль «Т. Ч. К.» - это смесь документалистики и поэзии, которая повествует о непростых судьбах поэтов. А также комедийный спектакль «Ху из он дьюти тудэй?», который сделан в форме школьного урока, в рамках, которого актрисы, перевоплощаясь то в школьниц, то в учителей, рассказывают интересные и забавные истории из жизни русских поэтов.
Вероника Айги работает ведущей телеканала «Ювелирочка» с 2014 года. В проекте Вероника выступает в качестве актрисы, режиссера, автора постановок, а также и продюсера.
"Наша улица” №276 (11) ноябрь 2022
