8 СЕНТЯБРЯ РОДИЛСЯ ХУДОЖНИК АЛЕКСАНДР ТРИФОНОВ
Григорий КЛИМОВИЦКИЙ, искусствовед:
ПЛАСТИКА ВНУТРЕННЕЙ ИДЕИ АЛЕКСАНДРА ТРИФОНОВА
«Ну как говорить о живописи?» - Так закончил своё эссе о Дега Поль Валери.
Действительно, живопись непереводима на язык слов. И тем не менее, и тем не
менее мы говорим о ней...
Прежде всего, название выставки Александра Трифонова «Окно». О чём оно говорит?
Окно - это метафора мира, это всем очевидно. На мой взгляд, есть одна
существенная, главная проблема в творчестве нашего серьёзного художника - это
традиция и творческое осмысление этой традиции. Я думаю, что не надо глубоко
проникать в суть виденного, визуального в живописи Александра Трифонова, чтобы
увидеть, что здесь автором использованы традиции, о которых здесь уже
говорилось, русского авангарда, и не только русского, а западноевропейского.
Причём автор это делает очень творчески, очень осмысленно и подчиняет это
своему неповторимому, индивидуальному творческому замыслу.
Я должен сказать, что освоение традиций супрематизма Казимира Малевича,
конструктивизма Эля Лисицкого, и присовокупить к этому пластические открытия
дада, в частности, такого художника, как Макса Эрнста - это задача очень
сложная.
И добивается этого автор очень искусно, очень умело, сочетанием геометрических
форм и воплощённого цветового решения. Причём я хочу сказать, должен сказать,
что очень интересный пластический язык разрабатывает Александр Трифонов.
Обратите внимание, как он решает человеческую фигуру. Она условна, причём в
этой условности художник добивается очень большой пластической и образной
выразительности. Это всё вроде бы уже было. О созданном живописцами
авангарда типе театрального искусства - «театре художника» - сказано уже
очень много. Представляется очевидным, что «безлюдный» театр в своих высших,
наиболее ярких достижениях принадлежит все же к явлениям
живописно-пластического, а не театрального искусства. В течение какого времени
конструкция, создаваемая вращением, вибрацией и шумами, может удержать
внимание? Мыслима ли чисто механическая сцена как самостоятельный жанр и сможет
ли она когда-либо в будущем обходиться без человеческого существа?
Но наш уважаемый Александр Трифонов, используя этот уже найденный в пластике
приём, осуществляет это очень по-своему, очень по-своему подчиняя, я опять-таки
повторюсь, своей пластической задаче, чтобы решить картину как автономный
художественный организм, чтобы все элементы там были подчинены основному:
выразительности и, как говорил Кандинский, внутренней идее и внутреннему
замыслу художника.
При этом я хочу отметить в этом моём кратком анализе, что главное в искусстве
Александра Трифонова – это загадочность, которая, как некий магнит, притягивает
к себе внимание зрителей.
Мне интересно творчество Александра Трифонова, ибо оно сулит нам, зрителям,
дальнейшие художественные открытия. И я благодарю Александра Трифонова и
галерею «На Чистых прудах» с сегодняшним открытием и хочу ещё раз поздравить
замечательного скульптора Дмитрия Тугаринова, которого я знаю очень давно
и которого ценю за его глубокое, полное оригинальной мысли и замечательной
пластики искусство скульптора... Он мне грозит палкой... (Смех в зале!) Мить,
иди сюда. Я взываю к аудитории в защиту себя от Мити с его палкой... Но, тем не
менее, я хочу пропеть маленький гимн и в честь замечательного мастера Дмитрия
Тугаринова!
Григорий КЛИМОВИЦКИЙ, искусствовед, Окончил МГУ, кафедру теории и истории искусства исторического факультета в 1966 году. С 1967 по 1992 - старший научный сотрудник Дирекции выставок Союза художников СССР.
