Алексей
Некрасов-Вебер
НА
ИЗЛОМЕ ТЫСЯЧЕЛЕТИЙ
Юрий
Кувалдин. Родина: Повести и роман. - М.: Книжный сад, 2004, 576 с.
Современность
Юрий Кувалдин передает точно и порой беспощадно. Жизнь героя повести
"Замечания" выписана в серых холодных тонах. Сборы на работу, кухня,
превратившаяся в коммунальную, где взрослая дочь не стеснясь кричит отцу:
"Чтоб вы все подохли, пенсионеры проклятые!"
Мелкие
точные детали делают почти осязаемой, картину ежедневного маршрута героя.
Палитра по-прежнему остается серой, под цвет городского неба. Потепление
наступает только в заводской раздевалке, где Сергей Васильевич попадает в
привычный мир. Российский парадокс - семья, призванная быть оплотом человека,
быстрее всего подвержена распаду. А место, где просто зарабатываешь деньги,
становиться вдруг твоим настоящим домом. То, на чем строиться жизнь и культура
многих народов - в России источник раздражения и несвободы человека.
Но и
заводской мир, где Сергей Васильевичу спокойно и привычно пребывает в стадии
разрушения. Какими бы ни были политические пристрастия читателя, автор
заставляет его взглянуть на жизнь глазами людей, для которых перемены последних
лет зачеркнули надежду не только на мистическое "лучшее будущее", но
и право на нормальное человеческое существование. Рабочие по много месяцев не
получают зарплату, но в силу разных причин продолжают приходить на завод.
Памятник Ворошилову на территории завода они, вопреки веянию времени, отстояли.
И теперь многие, грозя непонятно кому кулаком, говорят: "Климента
Ефремовича на вас нету!"
Но
протест этот слабый, не адекватный давлению окружающей несправедливости. В
разговорах людей и мыслях героя, не читается ощущения близкой социальной бури.
Видимо потрясения двадцатого века исчерпали не бесконечный даже для России
источник народных сил, и люди, приспосабливаясь, кто как может, пассивно
продолжают плыть по течению. Но в жизни главного героя происходит крутой
перелом, из рабочего он внезапно превращается в одного из заместителей
директора процветающей коммерческой фирмы. Ситуация необычная и парадоксальная,
но литература это особая реальность. Изображенное убедительно и точно имеет
такое же право на существование, чем то, что мы каждый день видим собственными
глазами.
В
повесть входит совершенно другой образ. Предприниматель Владимир Исаевич - не
заурядный человек со своей философией. В пожилом рабочем оборонного завода он
неожиданно увидел потенциального союзника, человека, который может стать кем-то
вроде замполитам или старшины коммерческой фирмы. И он старается обратить
нового помощника в свою веру: "Именно государство занимается воровством.
Вы что думаете - ставки налогов научно обоснованы и способствуют бурному
развитию экономики? Ничуть не бывало! Эти бездарные не способные к
самостоятельному труду типы сбиваются в государственной сфере. Они
подсчитывают, сколько им нужно денег для безбедной жизни. И это и называется
государственным бюджетом!.. Происходит внутреннее сопротивление почти всех
мыслящих людей. Умные ребята не идут в армию. Производители платят в бюджет
столько, сколько сами считают нужным. А для успокоения надзирателей по всей
стране действует другая экономика - успокоительная".
Тяжело
и со страхом герой повести воспринимает этот новый для него взгляд. Но, как и
рассчитывал предприниматель, непривычные обязанности он выполняет аккуратно и
дисциплинированно, служит фирме так, как еще недавно служил родному заводу.
Параллельно с этим разворачиваются события в семейной жизни Сергея Васильевича,
где редкие моменты потепления, сменяются еще большим отчуждением. Криком,
идущим откуда-то из крестьянского прошлого России, проходят мысли героя о
переселении в деревню. Выплывают из памяти картины деревенской жизни: грибной
лес, речка, где в ледяной прозрачной воде водятся раки. И только в этих
воспоминаниях, ему по настоящему спокойно и уютно. Как в детстве, в которое уже
никогда не вернешься.
Главный
персонаж повести "Титулярный советник" мелкий человек бывший при
мелкой должности, но теперь и этого лишившийся. Социалистическая система во
множестве порождала таких людей, давала им возможность не богатого, но
стабильного существования. Звезд с неба не хватали, работали, как умели, а то
просто имитировали процесс работы. И вот все рухнуло. Те, кто был при
должностях повыше, смогли вписаться в изменявшийся мир, а такие, как Олег
Олегович оказались перед лицом страшной, почти забытой в России угрозы голода.
Вроде бы свершилась справедливость. Жил без особых забот, паразитировал на
чужом труде, теперь расплачивайся. Но не слишком ли жестоко? Все равно, что
избалованного, не приученного к труду ребенка выкинуть в самостоятельную жизнь.
Можно сказать: - Не велика беда! Захочет есть, чему-нибудь научится... Ну а
если все-таки не сможет ничему научиться!?
И
этому персонажу автор дает шанс, в лице старого институтского приятеля.
Предприниматель Марков является как фея из сказки. Блага, о которых и не
мечтала семья "титулярного советника", обрушиваются, словно из рога
изобилия. И какой же мотив: - благотворительность, виды на взрослую дочь Олега
Олеговича, коварная интрига? Оказывается все проще - Маркову просто нужен
партнер, пускай и не семи пядей во лбу, но на которого можно положиться. Этот
энергичный, волевой человек столкнулся с одним из самых тяжело преодолимых
последствий социалистической системы - дефицитом людей.
"Новых
людей нашел, у которых спрашивал, как ты у меня сейчас, о взаимном доверии, и
открыл товарищество с ограниченной ответственностью. И что ты думаешь? Через
три месяца эти "доверительные" унесли сейф вместе со всеми бабками и
больше не появлялись. Тогда я нашел двоих самых проверенных - работал с ними
десять лет в НИИ, - открыл свое собственное индивидуально частное предприятие и
их зачислил, как тебя, заместителями директора. Год проработали, а потом
говорят, чтобы отдавал их долю, они свое дело открывают. Отдал, а производство
на пол года встало. Я уже боялся людей, никого не принимал, один мотался как
проклятый..."
Но и
на этот раз Маркову не удается найти себе надежного помощника. Наверное, на
изломе эпох люди просто утратили способность к честному партнерству. Олег
Олегович не чувствует ни малейшей благодарности. В голове все время вертится
мыслишка " А чем я хуже?". И не желая прилагать каких либо усилий,
он, как и подобает капризному избалованному ребенку, вскоре уже требует от
своего нового начальника гарантий безбедного и спокойного существования.
"Ты меня с кем-то спутал! Ты что, принимаешь меня за советское
социалистическое предприятие?" - в сердцах говорит ему Марков. Финал, для
"титулярного советника" оказывается довольно печальным. Добрая фея
исчезает, и он снова остается на грани нищеты, неотвратимое наступление которой
символизирует стремительно пустеющий холодильник.
А вот
герои другой повести без всяких оговорок по-настоящему счастливы. Только
счастье это какое-то почти растительное. Скрупулезно автор описывает
повседневный быт обычной крестьянской семьи. Подчинясь бесконечно
повторяющемуся циклу эти люди едет, выполняют привычную однообразную работу,
продолжают свой род. Так, наверное, жили и наши доисторическое предки, но их
мир все-таки был иным. Воплощенный в богах и многочисленных мифических
существах космос природы обступал крохотные островки людских поселений, принося
в их жизнь сказку, пускай иногда и жестокую. Человечество стремительно унеслось
вперед, не осталось богов, отошли в разряд небывальщины сказки, но многие
по-прежнему живут прикованными к лону земли, давно потерявшему свою изначальную
языческую святость. Хотя какая-то ниточка идущая с тех далеких времен еще не
оборвалась. Она в красоте, которая разлита в пробуждающихся после зимы садах, в
ночной реке, в светлом весеннем небе. Этот прекрасный мир герои повести, почти
не замечая, принимают в себя, словно воздух которым дышат. Говорить об этой
красоте длинные умные фразы для них чудно и неестественно: "Это все равно,
что говорить о том, как хорошо посидеть на май в саду, попить водочки с хорошей
закуской, попеть".
Повесть
"Счастье" - произведение с глубоким философским подтекстом. За
описаниями порой отталкивающего своей приземленностью сельского быта, выплывают
простые, а может быть и не совсем простые истины простых людей. "Она
любила радоваться и за животных, и за мужа, и за сына, и за родственников, и за
хороших людей. То же делал и Иван Семенович, радовался, а злобу давил в себе...
И этот талант ни Маруся, ни Иван Семенович в себе как-то не замечали. А ведь
это талант: не гноить чужую душу своими гнойниками!".
"...без
нужды и добровольно наживать себе врагов - безумие, подобное тому, как если
человек поджигает свой дом. Так зачем спрашивается, Маруся и Иван Семенович
будут поджигать свой дом?! Конечно, вежливость является трудной задачей,
поскольку она требует, чтобы мы перед всеми людьми обнаруживали величайшее
уважение, хотя большинство их не заслуживает никакого".
Волшебное
свойство печатного слова, - возможность пробуждать вопросы порой далекие от
основного сюжета. Например, не обманывается ли горожанин, когда мечтает
вырваться из бесконечных стрессов мегаполиса и вернуться к природе. Сможет ли
он быть счастливым подобно семье Ивана Семеновича? Или сбежит через несколько
недель от этой сельской благодати назад в зачумленный город. И в чем все-таки
призвание человека - просто жить в согласии со всеми, не выделяясь, не обижая
окружающих своим умом и талантом, зачарованно плыть в медленном течении жизни,
а, уходя продолжаться в непрерывной линии потомства? Или может быть его долг
сделать хотя бы попытку прорвать бесконечный цикл космического круговорота, и в
этом порыве и есть настоящий путь к бессмертию?
Проблема
природного языческого начала в человека, затронута и в повести
"Юбки". В нескольких эпизодах описано приобретение сексуального опыта
молодым человеком. Женщины, совершенно разные, возникают в его жизни, проходят
и исчезают. Но однажды из плотской связи рождается вдруг нечто новое...
В
стороне от других персонажей стоит доктор Шевченко из "Вавилонской
Башни". Он тоже по мере сил пытается выжить в мире, который, изменившись,
стал вдруг враждебным и страшным. Но помимо земных забот у Шевченко есть
страсть, которой он отдает свое свободное время и душу. Из прочитанных книг он
строит Вавилонскую Башню. По его замыслу это ответ человечества на призыв Бога.
Одна такая башня была уже разрушена по воле самого же Бога. Но дело в том что:
"Простаки строят из камня, мудрецы же строили из слов". Некоторые
книги ложатся в это виртуальное строение маленькими кирпичиками, другие
огромными блоками. И каждая делает его чуть выше. С каждой написанной настоящей
книгой Башня растет. И что же будет, когда они достигнет Неба? Может свершится
тогда Божий замысел и Творение, преодолев тяжкий путь, придет, наконец, к
своему Создателю?
Не
обладая даром писателя Шевченко хочет хотя бы стать сопричастным этой великой
цели. Но, отвлекаясь от "строительства" Башни, герой повести должен
возвращаться туда, где люди живут по своим сиюминутным правилам и законам, не
замечая как над их головами, уходя в Небеса, растет великое строение. Там он
ведет обычное земное существование. Совершает обычные земные преступления -
продавая бандитам украденные из больницы наркотики. И, наверное, в расплату за
это зло, он вынужден защищать от других, а может быть и тех же самых бандитов,
свою единственную собственность - квартиру, и беспомощно наблюдать, как
скатывается в пропасть наркотической зависимости единственная внучка. В итоге
психика пожилого человека не выдерживает. Ворвавшись в расколотое сознание,
образы девятнадцатого века уводят героя в свой мир, сохранивший свою реальность
благодаря Вавилонской Башне.
Безумие
частая тема в книге. Сходит с ума доктор Шевченко. Теряет рассудок молодой
солдатик Виноградов - герой повести "Станция Энгельгардтовская". На
свою беду после бурных проводов в учебке, по дороге к новому месту службы
попадает он в одно купе с учеными, едущими в Ригу на научную конференцию по
Бодлеру. В пьяной, близкой к началу белой горячки дреме воспринимает сознание
молодого человека разговоры ученых о литературе, о бессмертии, о Бодлере. И приходит
вдруг к нему дивный сон: - Воинская часть, где устав написан по Конфуцию, где
по вечерам дают для личного состава оперы, и поют строевые песни на стихи
Бодлера. Служат в подразделении ребята со всего мира: из Франции, Китая, а
генерал даже из Новой Зеландии.
Похмелившись
после пробуждения, сходит солдатик на своей станции и отправляется к месту
службы - в воинскую часть, только уже не сказочную, а самую обычную. Но сон
почему-то не оставляет и новоявленный бодлерист и гражданин мира, марширует
прямой дорогой в сумасшедший дом...
Продолжая
тему " Вавилонской Башни" в повести "День Писателя" автор
посвящает нас в свою религию: "И тот, кто любит слово, тот услышит в нем
все, что захочет, и пройдет с ним в глубь истории на 40 тысяч лет назад, и до
истории на несколько миллионов лет назад в черную Африку, где человек
зародился, к обезьяне, слезшей с дерева и задумавшейся".
"...приготовьте путь писателю, прямыми сделайте стези ему; всякий дол да
наполниться, и всякая гора да и холм да понизятся, кривизны выпрямятся и
неровные пути сделаются гладкими; и узрит всякая плоть спасение в литературе.
Ибо не религия правит миром, а литература..." Звучит непривычно и может
даже кощунственно. Но давайте вдумаемся и вспомним. Даже если не брать в расчет
знаменитое " Вначале было Слово", то все равно увидим, что именно
литература донесла до нашего времени и сохранила религию. Именно в печатном
слове развивались основы религиозной мысли человечества. И теперь это не только
Библия, Коран, Дхаммапада, но и труды Льва Толстого, Достоевского, Свами
Вивекананда, Бердяева, Соловьева, Тайтаро Судзуки...
Религия
это одновременно и совесть человечества и путь к бессмертию. Но и ведь
литература тоже стремление к вечному! Только, попав на страницы летописей и
книг, остаются жить деятели истории. Именно сохраненное в папирусах и глиняных
табличках слово провело черту исторического прошлого, за которой теряются во
мраке оставшиеся бесплотными тени великих некогда героев и народов.
Религиозные
воззрения автора находят продолжение в центральном произведение книги - романе
Родина. К стилю романа сначала тяжело привыкнуть. Целый поток быстро сменяющих
друг друга образов обрушивается на читателя. Используя великую силу слова,
автор разрывает цепочку причинно - следственных связей материального мира и
создает совершенно новое пространство, в котором Достоевский и Булгаков куда
более живые и реальные фигуры, чем те, кто сейчас находится рядом с нами.
Главная
героиня романа, одна из тех, для кого произошедшие в стране реформы стали
крахом. Некрасивая, не молодая преподавательница кафедры марксизма - ленинизма
почти в одночасье лишается всего: великой и единой страны, в которой жила,
идеологии которой честно служила, и даже элементарных средств к существованию.
Спасением неожиданно становится безумие. Мир вдруг озаряется новыми красками, и
бессмертные образы ушедших эпох берут несчастную женщину под свою опеку. В
поток образов реально живших людей и литературных персонажей вливаются
размышления о будущем и прошлом русской культуры и России, лирические
отступления, цитаты. Разные по стилю, порой пугающие - и очень-очень русские:
"...ругаете меня, что я горький пьяница. Великий - это значит пьяница. Ни
один трезвенник ничего не создал, что может сердце разорвать. Я грачей для
разрыва нарисовал. Они мне разорвали сердце. Я плакал, когда рисовал эту
картину. Тоска должна быть в картине сквозная, всю душу должна выдувать, с
ветром и снегом..." "Страна была пьяна горем. В России революция -
дрогнула мати сыра земля, замутился белый снег. Шатался мир от крови пьян.
Смертию смерть поправ". "...Интеллигент знает, что интеллигентность
не самоцель. Конечно дело не в шляпе. Но если судить таким судом, очень многим
надо "встать и снять шляпу". Оттого-то мне и дорог деревенский уклад
жизни, что там редко кто сдуру напялит на себя личину интеллигентного человека.
Это ведь очень противный обман..."
Россия
снова на перепутье. Конечно, в историческом прошлом были периоды куда более
тяжелые, но брошенному историей Вызову противостоял единый народ. Теперь же,
зловещим предвестником распада, обнаружилось полное отсутствие какой-либо
национальной идеологии. А что же все-таки объединяет людей в единый народ,
нацию, союзы близких друг другу народов? На рубеже тысячелетий от
географического "кровь и почва" человечество приходит к принципу
"язык и культура". Трудно не согласиться с утверждением Самюэля
Хантингтона, что после "холодной войны" именно культура определяет
различные виды национальной идентификации, модели сплоченности, а также линию
разлома, по которой происходят межнациональные конфликты.
"Родина"
Юрия Кувалдина - это произведение, где неразрывно сплетено настоящее прошлое и
будущее. Погружаясь в хаос, исчезают улицы современной Москвы, по которым
победно несется красный "додж" вернувшегося в столицу Воланда. На
смену им проступают сквозь очищенное пространство очертания великого прошлого
русской культуры. Словно из более поздних, нанесенных для камуфляжа мазков,
появляются под кистью реставратора картины великих мастеров.
Люди,
разъединенные идеологией и политическими границами, объединяются, как это
сделали две Германии, начинают делать две Кореи и несколько Китаев. И наоборот
общества объеденные идеологией, но разделенные различными культурами
распадаются, как это случилось с Советским Союзом и Югославией. Так что же
произойдет с великой русской культурой? Останется ли она стержнем самосознания
создавшего ее народа, или ее вытеснит молодой и интернациональный тип культуры,
корни которого лежат в мировозрении обитателей городских трущоб? Если такое
произойдет, то и национальную идею, наверное, придется вырабатывать в рамках
новой системы ценностей. А может нам вообще уже поздно говорить о каком-то
объединение, и последние годы мы не только стремительно разделяемся на бедных и
богатых, но и расходимся по разным этносам со своими святынями, символами, и
признаками национальной идентификации? Или Россия, пережившая в ушедшем веке
крушение монархии, строительство и распад социалистического общества, а также
все "прелести" реставрации капитализма, станет родоначальницей
совершенного нового идеологического и культурного течения, которому суждено
преобразить мир?
Наверное,
ответить на такие вопросы может только литература, которая восходит к русской
классике, с ее глубиной проникновения в психологию человека, с умением ярко и
правдиво передать настоящее, и пророческим видением будущего. В этих лучших
традициях написана книга Юрия Кувалдина "Родина". Здесь читатель
встретит ожившие образы гениев девятнадцатого века, и в то же время книга
глубокий срез нашего времени.
Найдет
читатель в романе и образы совершенно фантастичные и символичные. Устами одного
из таких персонажей, постоянно трансформирующегося, Фаллоса, автор излагают
свою оригинальную теорию, где основы всех языков мира выводятся от древних
фаллических культов, а русская нецензурная брань берет свое начало от табу на
истинное имя Бога. В калейдоскопе быстро сменяющихся действий и размышлений
много и социального. Что же все-таки произошло с нами и со страной? Неужели
провозглашенный вначале двадцатого века путь к всеобщему счастью оказался
полным стопроцентным обманом? И неужели, состояние, в каком пребывает сейчас
ставший однополярным мир и есть финал развития человечества, за которым уже не
будет ничего кардинально нового? - Не на эти ли вопросы пытается ответить автор
спорами своих героев?
"-
Мы пятилетние планы составляли, а при Никите даже семилетние.
- О
дочка! Разве это планы! Вы бы прикинули хотя бы лет эдак на тысячу...
вообразите, что вы, например, управляете этим пятилетним планом, а в вашем цеху
шпион завелся с планом тысячелетним. А если вам об этом скажут, смеяться
будете. Вот и досмеялись. Победили не ваши пятилетки, а тысячелетки третьей
силы. С кем вы сели играть в рулетку? А? Вы с самим Богом сели играть!"
"-
Идея духовного служения должна пронизывать все снизу доверху. Ведь качество
государства зависит не от внешних форм и названий, но от внутреннего отношения
правящих к управляемым. Государство должно управляться только на основах
государственного служения и жертвенности. Только новая партия, своего рода
духовный орден и союз лиц, готовый служить евразийской идее правительнице,
способна стать основой государственной власти в Евразии. Партию должны
объединять корпоративные идеи чести, честности, ответственности...
- Что
вы, Порфирий Петрович, несете? А?! - вскричал Раскольников. - Это же уже было!
Сейчас нужно думать и говорить о конце истории, о столкновении цивилизаций, о
новом мировом порядке, о новой парадигме, о мессианских временах, о конце
утопии, об искусственном рае, об апокалиптической культуре! Вот что становиться
актуальным по мере приближения к границе века!.. А вы - партия..."
Апокалиптическими
настроениями пронизан и весь роман. На изломе тысячелетий Россия погружается в
хаос. Теряется грань между материальной и духовной реальностями. В смешение
прошлого и настоящего должно возникнуть что-то совершенно новое, невиданное.
Предвестники этого проходят через все произведение, начиная от символического
убийства героиней Родины-Матери до рождения нового русского Бога в финале.
"Наша улица"
№ 9-2005, а также в Собрании сочинений Юрия КУВАЛДИНА, том 7, Москва,
Издательство "Книжный сад", 2006.
