вторник, 5 августа 2014 г.

МАРИЯ КОНСТАНТИНОВНА ГОЛОВАНИВСКАЯ НОВАЯ КНИГА "ПАНГЕЯ" 2014

Мария Голованивская. Пангея: роман. - М.: Новое литературное обозрение, 2014. - 752 с.



- Да, в прекрасное время мы живём, - сказала Голованивская. - В литературе остались только те, кому дорого Слово.
- Истинно сказано. Для меня литература - это сохранение души в полном её объеме. И частокол проблем в конце 80-х годов рухнул. Я один делал то, что «в поте лица своего» исполняли десятки и сотни «советских» редакторов, корректоров, техредов, курьеров, вахтёров… 90 процентов писавших в то время интересовали только гонорары и сопутствующие блага от литературы: квартиры, машины, дачи… Как только путь в типографию стал открыт, так вся эта «густопсовая сволочь», как говорил о них Мандельштам, провалилась в тартарары. А сейчас благодать - написал книгу, накопил деньги, отнес в типографию, никого не спрашивая, и напечатал её в таком виде, как захотел, - сказал я.
- Вы помните, что мне сказали, когда готовились издавать мой первый роман?
- Не вполне. Я лишь помню ощущение счастья от мелодики вашего текста, от льющейся музыки букв, - сказал я.
- Вы мне сказали: «Расставьте абзацы, и я издам вашу книгу», - улыбнулась Голованивская.
- Да. У вас были слишком большие периоды без отбивок. У текста есть своя архитектоника, которую мало кто замечает, - сказал я.
- А как вы «Пангею» писали? На клавиатуре компьютера? - поинтересовался я, когда мы присели на низеньком заборчике, и я закурил.
- Нет. Писала весь роман в тетрадках. Пять лет назад. А странички плана развешивала по всему кабинету, пока на стенах свободного места не осталось.
Я следил за её творчеством с расстояния букв, как слежу за творчеством Платонова, Достоевского, Фолкнера и Пруста. Не обязательно встречаться с телами писателей, достаточно полистать их книги, чтобы убедиться, что они живут рядом. Пангея - читай Россия. Тоталитарная вертикаль несменяемых ржавой тенью лежит на Пангее. У Голованивской сила страсти соединяет букву с буквой, как соединяет в одно целое возлюбленных. Разнородные материи высекают искры новых смыслов, как в поэзии Мандельштама:

 
А вам, в безвременьи летающим
Под хлыст войны за власть немногих, -
Хотя бы честь млекопитающих,
Хотя бы совесть ластоногих,
И тем печальнее, тем горше нам,
Что люди-птицы хуже зверя
И что стервятникам и коршунам
Мы поневоле больше верим.

- Может быть, выпьем кофе? - предложила Голованивская.- Тут кафе за углом.
- Нет. Я сделаю ваш фотопортрет, - сказал я.
- Вы с фотоаппаратом?
- В портфеле.
Я двадцать лет тому назад издал книгу Марии Голованивской «Двадцать писем Господу Богу». Хорошая рифма: двадцать через двадцать. Во власти вымысла, который становится реальнее самой что ни на есть реальности, пребывает каждый самостоятельный в своей укрупнённости писатель, вырастающий до создания собственной вселенной в мире метафизической классики. Что время мне? Оно пустой звоночек, как в школе на урок, протрепетав, исчез.
Жизнь. Закон. Движение. Первые слова в романе Голованивской: «Отец Андрей бежал по тропинке к реке». Последние слова романа на странице 746: «…любой другой линии пангейского горизонта». А между - любовь, страдания и страсти.
Мои глаза бежали по открытой странице:
Для Голованивской нет, как и для любого хорошего писателя, запретных тем, Вопрос в том, как это преподнести. Проза её вдохновенна, эротична, даже сексуальна, маняща, гипнотична, карнавальна, симфонична. Но что ещё более восхищает меня - интеллектуальна, философски глубока, напитана богатой филологической культурой. В мире существуют всего несколько тем или сюжетов, которые каждый новый автор, даже, быть может, не ведая об этом, так или иначе интерпретирует их на свой лад и вкус. Степень оригинальности, ума и таланта Голованивской придают старым темам, например, любви, совершенно новое звучание. Вот поэтому никогда не прекратится искусство, которое и есть смысл и цель человеческого развития.
Пангея (с древнегреческого - «всеземля») - слово, в фундаменте которого, как и в каждом слове - Бог, непроизносимый, запрещенный, создавший мир в безвидной тьме, свет бросив в таинстве любви. С годами я чувствую, как сила побеждает слабость, как хорошее одолевает плохое, как любовь берет верх над ненавистью, как из каждодневных строчек складывается вселенная моих произведений, моей души, моей метафизики.

Юрий КУВАЛДИН