Вечером прогуливался по берегу речушки, в сторону её впадения в Москву-реку, изредка останавливался, потому что с другого берега, едва слышно доносилась песня в духе барда Бачурина, вроде бы мы как две песчинки, но бережок намоем, но разглядеть поющих не удавалось, берег был в зарослях кустов и плакучих ив, да к тому же темнело довольно быстро, да и пели, конечно, не Бачурина, поскольку он самый интеллигентный бард наряду с Окуджавой и Городницким, но берег звучал, вроде мы с тобой два берега у одной реки, или что-то подобное, потом песня смола, и тут уж как пожелание счастья прокурлыкала, спадая на воду чайка, и в её голосе еще сильней почувствовалась извечная печаль по уходящему, всегда уходящему дню, и невозможно было повторить этот здорово прозвучавший прощальный крик, в котором само собой слышалось что-то до боли знакомое и секретное с придыханием: я тебе скажу…
Юрий КУВАЛДИН
