Прожитое и пережитое писателем преображается в идеальное, с высотой, достойной переживаниям Раскольникова на чёрной лестнице перед кухней хозяйки, и строки эти становятся в перспективе именно идеальными, когда «проходя мимо, чувствовал какое-то болезненное и трусливое ощущение, которого стыдился и от которого морщился. Он был должен кругом хозяйке и боялся с нею встретиться. Не то чтоб он был так труслив и забит, совсем даже напротив; но с некоторого времени он был в раздражительном и напряженном состоянии, похожем на ипохондрию. Он до того углубился в себя и уединился от всех, что боялся даже всякой встречи, не только встречи с хозяйкой. Он был задавлен бедностью; но даже стесненное положение перестало в последнее время тяготить его. Насущными делами своими он совсем перестал и не хотел заниматься. Никакой хозяйки, в сущности, он не боялся, что бы та ни замышляла против него. Но останавливаться на лестнице, слушать всякий вздор про всю эту обыденную дребедень, до которой ему нет никакого дела, все эти приставания о платеже, угрозы, жалобы, и при этом самому изворачиваться, извиняться, лгать, - нет уж, лучше проскользнуть как-нибудь кошкой по лестнице и улизнуть, чтобы никто не видал», - знаком ли этот минимум переживаний современному человеку, задолжавшему крупную сумму банку по процентам за кредит на покупку «мерседеса», в разных ситуациях переживания всё те же, как у Раскольникова, того самого, среди одного из тех, что выпадают для исследования на мою жизнь, и глядя на них со стороны, как бы всегда впервые понимаю, до чего же психонервична наша жизнь.
Юрий КУВАЛДИН
