Молвил
он о том, что сообщал прежде, причем, говорил это тихо, не стараясь убедить
кого-то в том, чем он накануне поделился со слушателями и, естественно,
высказывание его произвело соответствующее тону впечатление, хотя кто-то, тем
не менее, хотел что-то воскликнуть, но оставил это желание в себе, изложенная
же позиция отвечала в сути им написанного, которое он и озвучивал, хотя этот
речевой глагол многим не нравился, но реплик на этот счёт не было, и переходы
от почти шёпота до громкого голоса создавали атмосферу музыкальности, тому
служанкой являлась, несомненно, орфоэпия, подчиненная умело используемым
оратором голосовым связкам и, что само собой разумеется, разнообразие глаголов,
обозначающих «говорение».
Юрий
КУВАЛДИН
