Мало
кто говорил о песенности Чеховской прозы, если вообще кто-нибудь
говорил. Как правило, литераторы у нас безголосы и не имеют слуха. Я
часто задумывался о том, чем же так трогает мое сердце Чехов, и
догадался, что помимо ювелирной работы с лексикой, образности, глубокой
мысли, он завораживает меня пением. У него всюду поют, даже когда он это
подмечает с сарказмом, например: «..запела она, как поют оперные певцы,
когда слышат что-нибудь ужасное». Или в минуты уныния персонаж скажет:
«…что сегодня пассажирки запоют мне за этот гробик». Даже речь
говорливого человека Чехов сравнивает с пением: «…он уже так увлекся,
что, как поющий соловей, не слышал ничего, кроме собственного голоса». В
характеристики приличного, с оттенком усмешки, общества вкладывает
определение: «Они и поют, и страстно любят театр». И какая встреча
проходит тихо: «Они теперь поют, хохочут». И, конечно, «трагики поют
куплеты». А в церкви «поют "вечную память"», и «дети ангельскими
голосами поют в ответ: "Святый боже"». Чтобы показать глубину «кадра»,
Чехов пишет: «Где-то играют на струнах и поют в два голоса». А дальше
просто «сидят какие-то люди и поют». На переднем плане идет развитие
действия, а на заднем «послышались звуки скрипки, поющие голоса». И вот в
самом гениальном рассказе Антона Чехова «Архиерей» герой со слезами на
глазах восклицает: «"Как они сегодня хорошо поют!.. Как хорошо!" И я вослед мастеру восклицаю: как же хорошо поёт Чехов!
Юрий КУВАЛДИН
