С
энергией и упорством, достойными лучшего применения, я рассматриваю
средневековые и более поздние изображения Страшного суда. Неодолимая
сила притягивает меня к ним; но не ужасы влекут меня.
Что-то другое, особенное, важное, проникновенное роднит эти картины с нашим временем.
И с моим скромным литературным творчеством.
Может быть, дает себя знать схожесть тематики?
Ведь СССР, особенно ленинско-сталинский СССР был - без всяких натяжек и преувеличений - настоящим адом на земле. С своим сатанинским судилищем, дьяволами-мучителями, адскими палачами и прочим.
А брежневский совок - был пожалуй занудным чистилищем, в котором иногда даже выпадали райские денечки. Из этого чистилища грешные души, претерпев все, что положено, переселялись на поля блаженных - в Израиль, Германию, Америку, Австралию...
Что-то другое, особенное, важное, проникновенное роднит эти картины с нашим временем.
И с моим скромным литературным творчеством.
Может быть, дает себя знать схожесть тематики?
Ведь СССР, особенно ленинско-сталинский СССР был - без всяких натяжек и преувеличений - настоящим адом на земле. С своим сатанинским судилищем, дьяволами-мучителями, адскими палачами и прочим.
А брежневский совок - был пожалуй занудным чистилищем, в котором иногда даже выпадали райские денечки. Из этого чистилища грешные души, претерпев все, что положено, переселялись на поля блаженных - в Израиль, Германию, Америку, Австралию...
Или... Любая организованная форма человеческой жизни - онтологически или орнитологически судя - это только особая форма ада?
И сама жизнь, как биологический феномен, не что иное как Страшный суд?
Порой мне представляется, что классические музейные страшные суды - не более чем реалистические портреты извечной нашей современности, скрывающей свою железную дьявольскую морду под пошлыми иллюзиями повседневности. Под лаковым покрытием, состоящим из самообманов и бессмысленных надежд.
И сама жизнь, как биологический феномен, не что иное как Страшный суд?
Порой мне представляется, что классические музейные страшные суды - не более чем реалистические портреты извечной нашей современности, скрывающей свою железную дьявольскую морду под пошлыми иллюзиями повседневности. Под лаковым покрытием, состоящим из самообманов и бессмысленных надежд.
Особенно
часто и подолгу я рассматриваю триптих Лукаса Кранаха старшего
«Страшный суд» в Берлинской картинной галерее, в которую регулярно
прихожу, чтобы не сойти с ума от конкретности прусской жизни, точную
копию с оригинала Иеронима Босха, хранящегося в Вене.
И чем дольше я изучаю это прекрасное и загадочное произведение, тем более крепнет моя уверенность в том, что автор оригинального триптиха, Босх, не занимался никаким фантазированием, никакой сатирой, астрологией или алхимией. Не использовал никаких символов, только известные, прямые атрибуты. Полагаю, Босх не понял бы даже значения слова «символ», очень уж оно расплывчато и романтично. А Босх не был романтиком вроде Густава Моро, Одилона Редона или Арнольда Бёклина.
Он жил в дореформационную эпоху и искренно и глубоко верил в католический Страшный суд со всеми его ужасами. Иероним Босх трепетал, боялся. И хотел показать АД грешникам не символически, а так, как он его себе представлял или видел в своих бюргерских видениях - реально и ужасно. Для него Страшный суд - был подлинным, реально ощутимым, всегда происходящим процессом. И он хотел показать его современникам, напугать их и направить на путь исправления.
И чем дольше я изучаю это прекрасное и загадочное произведение, тем более крепнет моя уверенность в том, что автор оригинального триптиха, Босх, не занимался никаким фантазированием, никакой сатирой, астрологией или алхимией. Не использовал никаких символов, только известные, прямые атрибуты. Полагаю, Босх не понял бы даже значения слова «символ», очень уж оно расплывчато и романтично. А Босх не был романтиком вроде Густава Моро, Одилона Редона или Арнольда Бёклина.
Он жил в дореформационную эпоху и искренно и глубоко верил в католический Страшный суд со всеми его ужасами. Иероним Босх трепетал, боялся. И хотел показать АД грешникам не символически, а так, как он его себе представлял или видел в своих бюргерских видениях - реально и ужасно. Для него Страшный суд - был подлинным, реально ощутимым, всегда происходящим процессом. И он хотел показать его современникам, напугать их и направить на путь исправления.
Кранах
был придворным художником, тружеником, бизнесменом, у него не было
времени думать о душевном спасении или о топографии ада. После него
остались тысячи написанных им (и его многочисленными подмастерьями)
почти фабричным способом картин, изрядный капитал, недвижимость,
аптека. Другое дело - Босх, человек загадочный, эсхатологический,
бедный муж богатой жены, оставивший после себя пару дюжин картин,
разошедшихся по всему миру, мировую славу и... домашний скарб, который
пережившая его на несколько лет жена раздала после его смерти его
родным.
У Босха не было собственной мастерской (он работал в мастерской отца и старшего брата), не было ни учеников, ни подмастерьев. Не было недвижимости.
Зато были многочисленные подражатели, вдохновляемые по-видимому возможностью хорошо продать мистическую «босхиану», кишащую затейливыми монстрами и голыми фигурками. Еще при жизни его работы жадно копировали, а потом еще лет пятьдесят после его смерти и раскрадывали все, кому не лень.
Единственным продолжателем дела Босха был родившийся через десять лет после его смерти Питер Брейгель старший, которые не подражал ему, а использовал для своей работы его условную композицию-диораму (множество микрособытий-микросценок-микрогруппок на огромном внутреннем пространстве картины) и метод создания дьявольских обитателей и чудовищных машин - конструктивный гротеск, сочетание несочетаемого в странное «нечистое» единство. Нечистые духи других художников - это что-то вроде элементарных функций или векторов, а дьяволы и дьявольские конструкции у Босха и у Брейгеля - это скорее тензоры.
Трогательная подробность - дом Босха и его жены в городке Хертогенбос был хоть и относительно высоким (четыре этажа), но ужасно узким. В ширину только четыре с половиной метра. Слева и справа от фасада он был, по европейской традиции, плотно обжат другими домами.
У Босха не было собственной мастерской (он работал в мастерской отца и старшего брата), не было ни учеников, ни подмастерьев. Не было недвижимости.
Зато были многочисленные подражатели, вдохновляемые по-видимому возможностью хорошо продать мистическую «босхиану», кишащую затейливыми монстрами и голыми фигурками. Еще при жизни его работы жадно копировали, а потом еще лет пятьдесят после его смерти и раскрадывали все, кому не лень.
Единственным продолжателем дела Босха был родившийся через десять лет после его смерти Питер Брейгель старший, которые не подражал ему, а использовал для своей работы его условную композицию-диораму (множество микрособытий-микросценок-микрогруппок на огромном внутреннем пространстве картины) и метод создания дьявольских обитателей и чудовищных машин - конструктивный гротеск, сочетание несочетаемого в странное «нечистое» единство. Нечистые духи других художников - это что-то вроде элементарных функций или векторов, а дьяволы и дьявольские конструкции у Босха и у Брейгеля - это скорее тензоры.
Трогательная подробность - дом Босха и его жены в городке Хертогенбос был хоть и относительно высоким (четыре этажа), но ужасно узким. В ширину только четыре с половиной метра. Слева и справа от фасада он был, по европейской традиции, плотно обжат другими домами.
Босха
кажется вовсе не занимала обычная, повседневная жизнь. Ну разве что
как материал для будущего суда. Его мало интересовали люди - со всеми
их подлостями. Его «Стог сена», аллегорию безнадежно-греховной, суетной
человеческой жизни, тащат не лошади, а дьяволы...
Босха явно не влекло ни к деньгам, ни к известности, ни ко двору властителей, ни к тайнам перспективы и правильных пропорций (которыми так мучился младший его современник Дюрер), ни к вершинам мастерства колориста (которые покорил умерший с ним в один год Джованни Беллини) - все это было для него мелковато!
Его тянуло посмотреть на ИТОГИ человеческого бытия.
Он хотел увидеть последние сцены человеческой комедии.
Его интересовало, страшило, влекло не абсурдное КОНЕЧНОЕ существование человека в повседневности, а ВЕЧНОЕ его мучение в аду. И этот ужас, это любопытство, эта тяга материализовывать и показывать образы потустороннего и приобщиться им - были главными двигателями его работ.
Но при этом... В своей визионерской работе Босх ни в коем случае не хотел ни на йоту отойти от общепринятого католического канона - идеологического и изобразительного. Не мог отойти. Если бы это было не так - он быстро кончил бы свою художественную карьеру на костре из собственных картин. Исключением из этого правила является центральное панно мадридского триптиха «Сад наслаждений», на котором показаны многочисленные, наслаждающиеся райскими плодами и юношеским петтингом, клоны Адама и Евы, так и не решившиеся съесть пару запрещенных жадным и ревнивым стариком в ночной рубашке наливных яблочек.
Босха явно не влекло ни к деньгам, ни к известности, ни ко двору властителей, ни к тайнам перспективы и правильных пропорций (которыми так мучился младший его современник Дюрер), ни к вершинам мастерства колориста (которые покорил умерший с ним в один год Джованни Беллини) - все это было для него мелковато!
Его тянуло посмотреть на ИТОГИ человеческого бытия.
Он хотел увидеть последние сцены человеческой комедии.
Его интересовало, страшило, влекло не абсурдное КОНЕЧНОЕ существование человека в повседневности, а ВЕЧНОЕ его мучение в аду. И этот ужас, это любопытство, эта тяга материализовывать и показывать образы потустороннего и приобщиться им - были главными двигателями его работ.
Но при этом... В своей визионерской работе Босх ни в коем случае не хотел ни на йоту отойти от общепринятого католического канона - идеологического и изобразительного. Не мог отойти. Если бы это было не так - он быстро кончил бы свою художественную карьеру на костре из собственных картин. Исключением из этого правила является центральное панно мадридского триптиха «Сад наслаждений», на котором показаны многочисленные, наслаждающиеся райскими плодами и юношеским петтингом, клоны Адама и Евы, так и не решившиеся съесть пару запрещенных жадным и ревнивым стариком в ночной рубашке наливных яблочек.
Босх
был признанным, известным определенному кругу лиц провинциальным,
слегка старомодным мастером. Полагаю, у него не было никакого желания
писать портреты, антикизированные аллегорические сцены и прочие нежные
чудеса Ренессанса, достижения которого он использовал для осуществления
своих суровых средневековых задач.
Был уважаемым членом братства Богородицы (которое его похоронило и оставило об этом финансовый отчет, сохранившийся до наших дней). В числе любителей его творчества были такие значительные персоны, как рано умерший Филипп Красивый (правитель Нидерландов, заказавший Босху триптих «Страшный суд»), Изабелла Кастильская (покровительствующая Колумбу и изгнавшая евреев из Испании) и Маргарита Австрийская (наместница испанских Нидерландов), заподозрить которых в какой-либо ереси никак не возможно. Кстати, у прославленного инквизитора, казнившего морисков, заморившего собственного сына дона Карлоса в тюрьме и затопившего Нидерланды в крови руками герцога Альба, короля Испании Филиппа второго, хранились тридцать две работы Босха, некоторые из которых даже висели в его спальне. Если я не ошибаюсь, именно благодаря пламенной любви этого деспота к живописи Босха, она и не сгорела в огне времени.
А если не еретик, а правоверный католик, то откуда же, из каких медитаций или видений взялось такое удивительное, уникальное разнообразие нечистой силы на его картинах?
Откуда пришли (приползли, приковыляли или упали с небес) на его картины эти странные образины, эти сложносоставные мутанты, механико-биологические конструкции-существа?
Только ли, как полагают искусствоведы, из замысловатых виньеток на рукописных книгах, с фасадов готических соборов (где находили приют явно не почитающие Доброго пастыря адские существа - гаргульи, химеры и прочие квазиморды) и из мира живописных транскрипций занятных нидерландских пословиц, поговорок и всяческих словесных назидательных тривиальностей, порождающих при попытке их нарисовать сюрреалистические образы?
Не исключено кстати, что сделав рентген босховских сюрреалистических кишок, исследователь (профессиональный чудак или страстный любитель, как я) будет глубоко разочарован. Потому что никакой загадки в живописи Босха нет. Есть только гротескное собрание предрассудков - этаких вымерших насекомых и глубоководных рыб человеческого сознания-океана. И наши живые рефлексии на его картины гораздо интереснее всего того, что откроет нам вскрытие серенькой биографии Босха или его правоверно католического подсознания.
И все-таки...
И все-таки, что забыли на его работах многочисленные птицы, рыбы, музыкальные инструменты, фантастические мутанты и огромные столовые ножи (которыми так славился его родной город, экспортировавший их даже в Испанию)?
Откуда приехали на его полотна сложные технические приспособления для каких-то уж совсем диких, показательных пыток? И для утонченных наслаждений...
И наконец главное - почему босховские «земной рай» и «ад» так чертовски занимательны, что их как-то и не хочется воспринимать как места наслаждений или мучений.
Скорее это игровые автоматы. Атракционы. Цветные игры-картинки.
Диснейленд нашей прапамяти-простаты.
Эпштейновские метаболы, разросшиеся как метастазы из сбрендивших клеток хорошо культивированного страха-желания.
Был уважаемым членом братства Богородицы (которое его похоронило и оставило об этом финансовый отчет, сохранившийся до наших дней). В числе любителей его творчества были такие значительные персоны, как рано умерший Филипп Красивый (правитель Нидерландов, заказавший Босху триптих «Страшный суд»), Изабелла Кастильская (покровительствующая Колумбу и изгнавшая евреев из Испании) и Маргарита Австрийская (наместница испанских Нидерландов), заподозрить которых в какой-либо ереси никак не возможно. Кстати, у прославленного инквизитора, казнившего морисков, заморившего собственного сына дона Карлоса в тюрьме и затопившего Нидерланды в крови руками герцога Альба, короля Испании Филиппа второго, хранились тридцать две работы Босха, некоторые из которых даже висели в его спальне. Если я не ошибаюсь, именно благодаря пламенной любви этого деспота к живописи Босха, она и не сгорела в огне времени.
А если не еретик, а правоверный католик, то откуда же, из каких медитаций или видений взялось такое удивительное, уникальное разнообразие нечистой силы на его картинах?
Откуда пришли (приползли, приковыляли или упали с небес) на его картины эти странные образины, эти сложносоставные мутанты, механико-биологические конструкции-существа?
Только ли, как полагают искусствоведы, из замысловатых виньеток на рукописных книгах, с фасадов готических соборов (где находили приют явно не почитающие Доброго пастыря адские существа - гаргульи, химеры и прочие квазиморды) и из мира живописных транскрипций занятных нидерландских пословиц, поговорок и всяческих словесных назидательных тривиальностей, порождающих при попытке их нарисовать сюрреалистические образы?
Не исключено кстати, что сделав рентген босховских сюрреалистических кишок, исследователь (профессиональный чудак или страстный любитель, как я) будет глубоко разочарован. Потому что никакой загадки в живописи Босха нет. Есть только гротескное собрание предрассудков - этаких вымерших насекомых и глубоководных рыб человеческого сознания-океана. И наши живые рефлексии на его картины гораздо интереснее всего того, что откроет нам вскрытие серенькой биографии Босха или его правоверно католического подсознания.
И все-таки...
И все-таки, что забыли на его работах многочисленные птицы, рыбы, музыкальные инструменты, фантастические мутанты и огромные столовые ножи (которыми так славился его родной город, экспортировавший их даже в Испанию)?
Откуда приехали на его полотна сложные технические приспособления для каких-то уж совсем диких, показательных пыток? И для утонченных наслаждений...
И наконец главное - почему босховские «земной рай» и «ад» так чертовски занимательны, что их как-то и не хочется воспринимать как места наслаждений или мучений.
Скорее это игровые автоматы. Атракционы. Цветные игры-картинки.
Диснейленд нашей прапамяти-простаты.
Эпштейновские метаболы, разросшиеся как метастазы из сбрендивших клеток хорошо культивированного страха-желания.
Откуда взялась особенная, босховская садо-мазо эротика с очевидной анальной доминантой.
Эротика?
Нет, психоделика святой Задницы-Хранительницы, из которой растут у мужчины цветы удовольствий. В которую чаще всего попадает стрела дьявола.
Эротика?
Нет, психоделика святой Задницы-Хранительницы, из которой растут у мужчины цветы удовольствий. В которую чаще всего попадает стрела дьявола.
Заманчиво
сравнить его живописные работы с каким-нибудь заведомо хорошо Босху
известным авторитетным литературным источником. Например с Библией. Но
длинновато-с.
Или с писаниями основателя братства Богородицы в Хертогенбосе (его фамилию не то что выговорить, написать не могу), но этим серьезным делом уже давно занимаются специалисты, а мне вовсе не хочется составлять им конкуренцию. Кроме того, староголландский язык не был моим коньком ни в общеобразовательной московской десятилетке, ни на мех-мате МГУ. Шутки в сторону, упомянутые выше знатоки утверждают, что именно у него, у основателя, «очень много общего с Босхом». Ну и замечательно. Я Босха вовсе и не хочу раскалывать как орех (потому что подозреваю, что орех этот пустой, да, он пуст, как и любой другой художник, все они, мазилы - да и бумагомараки тоже - мастера расписывать скорлупы). Я только хочу им наслаждаться и восхищаться и этим восхищением делиться с читателем. Не забывая о том, что делиться восхищением - дело неблагодарное...
Или с писаниями основателя братства Богородицы в Хертогенбосе (его фамилию не то что выговорить, написать не могу), но этим серьезным делом уже давно занимаются специалисты, а мне вовсе не хочется составлять им конкуренцию. Кроме того, староголландский язык не был моим коньком ни в общеобразовательной московской десятилетке, ни на мех-мате МГУ. Шутки в сторону, упомянутые выше знатоки утверждают, что именно у него, у основателя, «очень много общего с Босхом». Ну и замечательно. Я Босха вовсе и не хочу раскалывать как орех (потому что подозреваю, что орех этот пустой, да, он пуст, как и любой другой художник, все они, мазилы - да и бумагомараки тоже - мастера расписывать скорлупы). Я только хочу им наслаждаться и восхищаться и этим восхищением делиться с читателем. Не забывая о том, что делиться восхищением - дело неблагодарное...
Еще
одним источником творчества Босха исследователи называют творения
Дионисия Картезианца, знаменитого немецкого теолога-мистика, настоятеля
картезианского монастыря в городе Босха Хертогенбосе в годы 1466-1469.
Не исключено, что юный Босх (которому во времена приорства Дионисия
было 16-19 лет) или учился у учеников Дионисия или как-то иначе попал
под влияние этого великого человека, оставившего 187 томов сочинений.
Для того, чтобы продемонстрировать близость текстов Дионисия к творчеству Босха приведу тут следующую цитату теолога-картезианца об адских наказаниях:
«Те, которые распевают легкомысленные песни и вечно праздно и бесстыдно болтают - те и наказываются через органы слуха. Те же, кто нецеломудрен и неумерен, они наказываются через их органы осязания и вкуса. Их обвивают, в их тела проникают и мучают их отвратительные адские змеи, жабы и драконы. Чаще других такое наказание принимают те, кто грешил против естества».
Во всех «адах» Босха царит невыносимый шум, производимый различными дьяволами с помощью многочисленных музыкальных инструментов и собственных (послушно вытянувшихся в трубы) глоток и задниц. Да, такая музыка - это конечно не услаждающие слух картезианца григорианские хоралы. И «змей, жаб и драконов», обвивающих тела грешников и грызущих их, на картинах Босха тоже более чем достаточно.
И все-таки откровения Дионисия об аде - это умные компиляциии, цитаты знатока Священного писания и античной литературы, отражающие догматически-профессорское представление о загробном мире. А Босх, по сравнению с ним, это самодеятельный мастер-ремесленник, гениальный изобретатель конкретных пыточных машин, изощренных демонов и прочего антуража ада. В его картины вошла новая мануфактурная цивилизация со всеми ее техническими достижениями, вошли новые инструменты, новые замечательные изделия рук человеческих, вошли-то вошли, но потеряли свои исконные функции, изменили размеры, и стали мучителями человека, вместо того, чтобы быть его друзьями и помощниками. Массовое промышленное производство товаров еще по-настоящему и не началось, но Босх понял, куда ветер дует, предвосхитил сюжет будущего - роботы-инструменты-вещи превращаются в протезы-заменители органики, затем в фетиши, а затем и во врагов человека, становятся его терминаторами...
Для того, чтобы продемонстрировать близость текстов Дионисия к творчеству Босха приведу тут следующую цитату теолога-картезианца об адских наказаниях:
«Те, которые распевают легкомысленные песни и вечно праздно и бесстыдно болтают - те и наказываются через органы слуха. Те же, кто нецеломудрен и неумерен, они наказываются через их органы осязания и вкуса. Их обвивают, в их тела проникают и мучают их отвратительные адские змеи, жабы и драконы. Чаще других такое наказание принимают те, кто грешил против естества».
Во всех «адах» Босха царит невыносимый шум, производимый различными дьяволами с помощью многочисленных музыкальных инструментов и собственных (послушно вытянувшихся в трубы) глоток и задниц. Да, такая музыка - это конечно не услаждающие слух картезианца григорианские хоралы. И «змей, жаб и драконов», обвивающих тела грешников и грызущих их, на картинах Босха тоже более чем достаточно.
И все-таки откровения Дионисия об аде - это умные компиляциии, цитаты знатока Священного писания и античной литературы, отражающие догматически-профессорское представление о загробном мире. А Босх, по сравнению с ним, это самодеятельный мастер-ремесленник, гениальный изобретатель конкретных пыточных машин, изощренных демонов и прочего антуража ада. В его картины вошла новая мануфактурная цивилизация со всеми ее техническими достижениями, вошли новые инструменты, новые замечательные изделия рук человеческих, вошли-то вошли, но потеряли свои исконные функции, изменили размеры, и стали мучителями человека, вместо того, чтобы быть его друзьями и помощниками. Массовое промышленное производство товаров еще по-настоящему и не началось, но Босх понял, куда ветер дует, предвосхитил сюжет будущего - роботы-инструменты-вещи превращаются в протезы-заменители органики, затем в фетиши, а затем и во врагов человека, становятся его терминаторами...
Кстати,
беззвучная ирреальная "адская музыка" на полотнах Босха - это скорее
всего отражение вполне реального шума рыночной площади, на которую
смотрели окна его дома. Мучительной кокафонии жизни, не дающей
художнику днем - сосредоточиться, а ночью - отдохнуть.
Дьявольский шум рынка и современной музыки - это действительно наказание, эхо ада, которое многие сейчас транслируют с усилением прямо в хорошо вымытые уши, украшенные пирсингом. Металлом, протыкающим плоть, вполне в стиле хертогенбосского художника.
Эти окна дома Босха, выходящие на рыночную площадь, возможно объясняют и перспективу многих его работ (вид на кишащую людьми площадь с третьего этажа), и их "демократическую" структуру (самостоятельные сценки с небольшим количеством участников в каждой) и наличие на них множества предметов, приспособлений, машин.
Вполне возможно, что обилие например на правой части мадридского триптиха "Сад наслаждений" хорошо нарисованных музыкальных инструментов объясняется не каким-то особым, тайным замыслом Босха, а всего лишь тем, что как раз тогда, когда он работал над триптихом, прямо перед его домом торговали виолами и лютнями...
Или ножами.
Горшками.
А птицы и другая живность - на центральной части - взяты не только из книг, но и срисованы с оригиналов в лавке какого-нибудь Папагено на той же площади.
Реальности пронизывают друг друга зачастую вовсе без злого умысла автора.
Дьявольский шум рынка и современной музыки - это действительно наказание, эхо ада, которое многие сейчас транслируют с усилением прямо в хорошо вымытые уши, украшенные пирсингом. Металлом, протыкающим плоть, вполне в стиле хертогенбосского художника.
Эти окна дома Босха, выходящие на рыночную площадь, возможно объясняют и перспективу многих его работ (вид на кишащую людьми площадь с третьего этажа), и их "демократическую" структуру (самостоятельные сценки с небольшим количеством участников в каждой) и наличие на них множества предметов, приспособлений, машин.
Вполне возможно, что обилие например на правой части мадридского триптиха "Сад наслаждений" хорошо нарисованных музыкальных инструментов объясняется не каким-то особым, тайным замыслом Босха, а всего лишь тем, что как раз тогда, когда он работал над триптихом, прямо перед его домом торговали виолами и лютнями...
Или ножами.
Горшками.
А птицы и другая живность - на центральной части - взяты не только из книг, но и срисованы с оригиналов в лавке какого-нибудь Папагено на той же площади.
Реальности пронизывают друг друга зачастую вовсе без злого умысла автора.
Одним
из сравнительно коротких и доступных литературных источников
«Страшного суда» Иеронима Босха исследователи его творчества называют
популярный в его время текст - «Видение Тундала», написанный
странствующим монахом братом Марком в 1149 году или чуть позднее в
Шотландском монастыре в Регенсбурге.
К счастью, сколько я не искал, я так нигде и не нашел удовлетворяющего мое любопытство детального сравнения ада Тундала и ада Босха (возможно, плохо искал). Поэтому я и принялся за дело сам.
Латинским языком я тоже к сожалению не владею, поэтому мне пришлось воспользоваться обстоятельным немецким переводом с латинского, выполненным швейцарским писателем Конрадом Фальке и опубликованным в Цюрихе в 1921 году.
Я сделал из него выдержки, получилось нечто вроде пересказа.
В моем пересказе я попытался собрать только то, что хоть как-то, прямо или косвенно, соотносится с «адской» живописью Босха. Почти все остальное я опустил. Например куртуазное посвящение, нудную риторику и многочисленные «воскрешения» Тундала после очередных пыток, которым подвергали его высшие силы в воспитательных целях, и всю «райскую часть» (которую возможно перескажу позже). Почти все встречающиеся в тексте метафоры я сохранил, несколько раз пришлось добавить в описание несколько своих слов - иначе смысл написанного был бы непонятен. Возможно, я что-то не совсем точно изложил или неправильно понял, никаких гарантий точности перевода я дать разумеется не могу.
На триптихе Босха (и на его кранаховской копии) можно найти и бедную душу Тундала и его ангела (в середине средней части, слева).
К счастью, сколько я не искал, я так нигде и не нашел удовлетворяющего мое любопытство детального сравнения ада Тундала и ада Босха (возможно, плохо искал). Поэтому я и принялся за дело сам.
Латинским языком я тоже к сожалению не владею, поэтому мне пришлось воспользоваться обстоятельным немецким переводом с латинского, выполненным швейцарским писателем Конрадом Фальке и опубликованным в Цюрихе в 1921 году.
Я сделал из него выдержки, получилось нечто вроде пересказа.
В моем пересказе я попытался собрать только то, что хоть как-то, прямо или косвенно, соотносится с «адской» живописью Босха. Почти все остальное я опустил. Например куртуазное посвящение, нудную риторику и многочисленные «воскрешения» Тундала после очередных пыток, которым подвергали его высшие силы в воспитательных целях, и всю «райскую часть» (которую возможно перескажу позже). Почти все встречающиеся в тексте метафоры я сохранил, несколько раз пришлось добавить в описание несколько своих слов - иначе смысл написанного был бы непонятен. Возможно, я что-то не совсем точно изложил или неправильно понял, никаких гарантий точности перевода я дать разумеется не могу.
На триптихе Босха (и на его кранаховской копии) можно найти и бедную душу Тундала и его ангела (в середине средней части, слева).
ВИДЕНИЕ ИРЛАНДСКОГО РЫЦАРЯ ТУНДАЛА
Достопочтенной и набожной госпоже Гизеле, милостью Бога аббатисе, от брата Марка, ее покорного слуги.
Предлагаю Вашей милости переведенный мной с варварского на латинский рассказ ирландского рыцаря Тундала о тайнах загробной жизни, явленных ему в видении.
Видение это посетило рыцаря в году 1148 от Рождества Господа нашего, во втором году крестового похода римского императора Конрада, в четвертом году апостольского служения папы Евгения III.
Об этом видении во всех подробностях поведал мне сам Тундал.
Предлагаю Вашей милости переведенный мной с варварского на латинский рассказ ирландского рыцаря Тундала о тайнах загробной жизни, явленных ему в видении.
Видение это посетило рыцаря в году 1148 от Рождества Господа нашего, во втором году крестового похода римского императора Конрада, в четвертом году апостольского служения папы Евгения III.
Об этом видении во всех подробностях поведал мне сам Тундал.
Благородный рыцарь Тундал родился в южной столице острова Ирландия.
Тундал был юноша приятного обхождения и веселого нрава, упитанный, одевающийся со вкусом, мужественный, сильный и жестокий, хорошо обученный ратному ремеслу, приветливый, легкомысленный и довольный жизнью.
Чем больше он полагался на свою смелость и красоту, тем меньше заботился о вечном блаженстве своей души. Как он сам позже признавался в слезах раскаяния, ему всегда было отвратительно, если кто-то пытался заговорить с ним о спасении его души. Тундал не ходил в церковь, а бедняков-христиан и на дух не выносил. Почти все свое время он проводил в компании шутов, актеров и фокусников. Они развлекали его и льстили ему, за что Тундал щедро их вознаграждал.
Божественная милость положила конец его греховной жизни. Три дня и три ночи - по свидетельствам очевидцев - лежал Тундал без дыхания, как мертвый. В этой время душа его узнавала на собственном горьком опыте, какие страшные, неизбывные страдания ей придется принять в загробном мире, если ее обладатель не покается и не пойдет в земной жизни по пути добродетели.
У Тундала было много друзей и приятелей. Один из них был ему должен деньги за трех лошадей. После того, как прошел срок выплаты долга, Тундал приехал к приятелю за деньгами, был им хорошо принят, прожил у него три дня и только после этого заговорил с ним о долге. Приятель сообщил, что не может заплатить. Разгневанный Тундал хотел было сразу покинуть его дом. Должник же попытался его умилостивить и предложил отобедать вместе перед отъездом. Тундал сел с приятелем за пиршественный стол и собирался начать трапезу.
Но тут... руки Тундала затряслись, он громко вскрикнул, схватился за боевой топор, но никого им не ударил, а передал жене своего должника. И прошептал: Храни мое оружие, я умираю.
И упал замертво.
Все признаки смерти были налицо: волосы его побелели, лоб затвердел, глаза закатились, нос заострился, губы стали как свинцовые, нижняя челюсть упала, и все члены окостенели.
Ударили в похоронный колокол...
Население города было встревожено известием о безвременной смерти молодого рыцаря.
И вот, с десятого часа в среды и до десятого часа субботы лежал Тундал как мертвый.
Тело не хоронили, потому что заметили, что левая части груди Тундала была как бы теплой...
В десятом часу субботы, при большом собрании народа, в присутствии священников, собравшихся на предстоящие похороны, Тундал вдруг начал дышать. Сначала еле-еле, потом глубже и глубже. Ему предложили Святое причастие, он принял его и начал хвалить Бога и его беспредельную милость к грешникам.
Все, что он видел и пережил в своем видении, он изложил следующими словами:
Тундал был юноша приятного обхождения и веселого нрава, упитанный, одевающийся со вкусом, мужественный, сильный и жестокий, хорошо обученный ратному ремеслу, приветливый, легкомысленный и довольный жизнью.
Чем больше он полагался на свою смелость и красоту, тем меньше заботился о вечном блаженстве своей души. Как он сам позже признавался в слезах раскаяния, ему всегда было отвратительно, если кто-то пытался заговорить с ним о спасении его души. Тундал не ходил в церковь, а бедняков-христиан и на дух не выносил. Почти все свое время он проводил в компании шутов, актеров и фокусников. Они развлекали его и льстили ему, за что Тундал щедро их вознаграждал.
Божественная милость положила конец его греховной жизни. Три дня и три ночи - по свидетельствам очевидцев - лежал Тундал без дыхания, как мертвый. В этой время душа его узнавала на собственном горьком опыте, какие страшные, неизбывные страдания ей придется принять в загробном мире, если ее обладатель не покается и не пойдет в земной жизни по пути добродетели.
У Тундала было много друзей и приятелей. Один из них был ему должен деньги за трех лошадей. После того, как прошел срок выплаты долга, Тундал приехал к приятелю за деньгами, был им хорошо принят, прожил у него три дня и только после этого заговорил с ним о долге. Приятель сообщил, что не может заплатить. Разгневанный Тундал хотел было сразу покинуть его дом. Должник же попытался его умилостивить и предложил отобедать вместе перед отъездом. Тундал сел с приятелем за пиршественный стол и собирался начать трапезу.
Но тут... руки Тундала затряслись, он громко вскрикнул, схватился за боевой топор, но никого им не ударил, а передал жене своего должника. И прошептал: Храни мое оружие, я умираю.
И упал замертво.
Все признаки смерти были налицо: волосы его побелели, лоб затвердел, глаза закатились, нос заострился, губы стали как свинцовые, нижняя челюсть упала, и все члены окостенели.
Ударили в похоронный колокол...
Население города было встревожено известием о безвременной смерти молодого рыцаря.
И вот, с десятого часа в среды и до десятого часа субботы лежал Тундал как мертвый.
Тело не хоронили, потому что заметили, что левая части груди Тундала была как бы теплой...
В десятом часу субботы, при большом собрании народа, в присутствии священников, собравшихся на предстоящие похороны, Тундал вдруг начал дышать. Сначала еле-еле, потом глубже и глубже. Ему предложили Святое причастие, он принял его и начал хвалить Бога и его беспредельную милость к грешникам.
Все, что он видел и пережил в своем видении, он изложил следующими словами:
ДУША ПОКИНУЛА ТЕЛО
Бедная
моя душа покинула тогда тело и сразу затрепетала от безумного страха.
Вспомнила свои грехи. Хотела войти назад в тело, но не могла. Хотела
выйти из дома, но какая-то сила не пускала ее.
Бедная душа дрожала и плакала, не знала, что делать. Вскоре она заметила, что не только дом, где лежало тело, но и все улицы и переулки и площади города - были заполнены нечистыми духами. Они окружили бедную душу и говорили между собой так: Споем этой несчастной положенную ей песню смерти, потому что она дщерь смерти и пища для неугасимого огня, подруга тьмы и враг света!
Нечистые духи скалили свои страшные зубы и раздирали в ярости себе когтями щеки. Они поносили ее так: Посмотри, несчастная, на нас, ты принадлежишь нам, с нами ты будешь гореть в аду и опускаться в его жуткие глубины! Бесчестная, двуличная, высокопарная, почему ты не радуешься? Почему не хочешь предаться распутству? Где твое тщеславие, где твоя страсть к наслаждениям? Где твой неудержимый смех? Где твоя дерзость, с которой ты так часто поносила других? Почему ты не наступаешь как прежде тайком на ноги унижаемым тобой людям? Почему издевательски не подмигиваешь им? Почему ты не предаешься греху в твоем сердце?
Бедная душа дрожала и плакала, не знала, что делать. Вскоре она заметила, что не только дом, где лежало тело, но и все улицы и переулки и площади города - были заполнены нечистыми духами. Они окружили бедную душу и говорили между собой так: Споем этой несчастной положенную ей песню смерти, потому что она дщерь смерти и пища для неугасимого огня, подруга тьмы и враг света!
Нечистые духи скалили свои страшные зубы и раздирали в ярости себе когтями щеки. Они поносили ее так: Посмотри, несчастная, на нас, ты принадлежишь нам, с нами ты будешь гореть в аду и опускаться в его жуткие глубины! Бесчестная, двуличная, высокопарная, почему ты не радуешься? Почему не хочешь предаться распутству? Где твое тщеславие, где твоя страсть к наслаждениям? Где твой неудержимый смех? Где твоя дерзость, с которой ты так часто поносила других? Почему ты не наступаешь как прежде тайком на ноги унижаемым тобой людям? Почему издевательски не подмигиваешь им? Почему ты не предаешься греху в твоем сердце?
ЯВЛЕНИЕ АНГЕЛА-ХРАНИТЕЛЯ
Всемилостивый Господь послал к бедной душе Тундала своего ангела, издалека похожего на сверкающую звезду.
Чудесный юноша-ангел приблизился и приветствовал душу: Всю твою жизнь я был рядом с тобой, Тундал, и давал тебе добрые советы, но ты никогда не слушал меня. Зато ты внимал его нашептываниям и поступал так, как он тебе велел!
И ангел показал на стоящего рядом с ними отвратительного нечистого духа.
Ангел продолжил: Но всемогущий Бог всегда предпочитает сострадание суду. Потому, будь спокоен и весел, ты претерпишь только небольшую часть заслуженных тобой мучений. Иди за мной - и все, что я покажу тебе, сохрани в сердце своем, потому что суждено тебе возвратиться назад в твое тело и жить дальше.
Когда эти слова услышали окружающие их дьяволы, когда они поняли, что душа Тундала больше не в их власти, они разинули свои омерзительные пасти и стали пенять небу: О, Бог, как ты несправедлив и жесток! Кого ты хочешь убить, ты убиваешь, кого хочешь спасти - спасаешь! Хотя ты сам обещал награждать и наказывать каждого по его делам. Ты спасаешь грешные души и ввергаешь в ад незаслуживших это мучение...
И они начали бешено толкать и бить друг друга, распространяя от себя во все стороны невыносимую вонь.
А ангел и бедная душа Тундала начали свое путешествие по потустороннему миру.
Чудесный юноша-ангел приблизился и приветствовал душу: Всю твою жизнь я был рядом с тобой, Тундал, и давал тебе добрые советы, но ты никогда не слушал меня. Зато ты внимал его нашептываниям и поступал так, как он тебе велел!
И ангел показал на стоящего рядом с ними отвратительного нечистого духа.
Ангел продолжил: Но всемогущий Бог всегда предпочитает сострадание суду. Потому, будь спокоен и весел, ты претерпишь только небольшую часть заслуженных тобой мучений. Иди за мной - и все, что я покажу тебе, сохрани в сердце своем, потому что суждено тебе возвратиться назад в твое тело и жить дальше.
Когда эти слова услышали окружающие их дьяволы, когда они поняли, что душа Тундала больше не в их власти, они разинули свои омерзительные пасти и стали пенять небу: О, Бог, как ты несправедлив и жесток! Кого ты хочешь убить, ты убиваешь, кого хочешь спасти - спасаешь! Хотя ты сам обещал награждать и наказывать каждого по его делам. Ты спасаешь грешные души и ввергаешь в ад незаслуживших это мучение...
И они начали бешено толкать и бить друг друга, распространяя от себя во все стороны невыносимую вонь.
А ангел и бедная душа Тундала начали свое путешествие по потустороннему миру.
О ПЕРВОМ НАКАЗАНИИ УБИЙЦ И ИХ СООБЩНИКОВ
Ангел
и бедная душа Тундала вышли на жуткую, туманом смерти покрытую долину.
Только сияние, исходившее от тела ангела, освещало им путь.
Вся долина была покрыта горящим углем.
На угле лежала раскаленная до бела железная решетчатая жаровня. Невыносимым смрадом несло от жаровни. Толпы бедных душ грешников восходили на страшную жаровню и поджаривались там до тех пор, пока их тела не таяли как сало на сковородке и не стекали сквозь решётку жаровни в пламя как капли воска. Чтобы их мучение продолжилось в горящем угле.
Трепещущая от страха душа Тундала спросила ангела: Ах, мой господин, скажи мне, что совершили эти души, за что они претерпевают такое мучение?
- Это убийцы, убийцы матери или отца и братоубийцы! Это их первое наказание. Вместе с ними их сообщники. После жаровни и угля их ждет еще более страшная мука.
- А я тоже должен принять это мучение?
- Ты тоже заслужил жаровню и огонь, потому что ты убивал людей, но пока ты свободен от этого наказания. Вспоминай о том, что ты тут увидел, когда возвратишься в свое тело! Чтобы не пришлось тебе испытать после смерти что-либо еще более страшное!
Вся долина была покрыта горящим углем.
На угле лежала раскаленная до бела железная решетчатая жаровня. Невыносимым смрадом несло от жаровни. Толпы бедных душ грешников восходили на страшную жаровню и поджаривались там до тех пор, пока их тела не таяли как сало на сковородке и не стекали сквозь решётку жаровни в пламя как капли воска. Чтобы их мучение продолжилось в горящем угле.
Трепещущая от страха душа Тундала спросила ангела: Ах, мой господин, скажи мне, что совершили эти души, за что они претерпевают такое мучение?
- Это убийцы, убийцы матери или отца и братоубийцы! Это их первое наказание. Вместе с ними их сообщники. После жаровни и угля их ждет еще более страшная мука.
- А я тоже должен принять это мучение?
- Ты тоже заслужил жаровню и огонь, потому что ты убивал людей, но пока ты свободен от этого наказания. Вспоминай о том, что ты тут увидел, когда возвратишься в свое тело! Чтобы не пришлось тебе испытать после смерти что-либо еще более страшное!
О НАКАЗАНИИ КОВАРНЫХ И ЕРЕТИКОВ
Они подошли к необыкновенно высокой горе. Страшное, дикое место!
Через гору тянулась узкая тропинка к перевалу. По одну сторону от троптнки склон горы был покрыт невыносимо смердящей горящей серой, там бушевало адское пламя. По другую - льдом и снегом. Тут мела метель, с неба падал град. По тропинке пытались пройти к перевалу несчастные души грешников. Но несметные орды адских палачей, вооруженных большими раскаленными железными вилками и трехзубыми крюками, ловили их и загоняли в серное пламя, потом швыряли их на лед, в холод, под хлещущий град, затем перекидывали их опять в горящую серу.
Ангел сказал душе Тундала: Не бойся и следуй за мной.
И они пошли по тропинке.
Через гору тянулась узкая тропинка к перевалу. По одну сторону от троптнки склон горы был покрыт невыносимо смердящей горящей серой, там бушевало адское пламя. По другую - льдом и снегом. Тут мела метель, с неба падал град. По тропинке пытались пройти к перевалу несчастные души грешников. Но несметные орды адских палачей, вооруженных большими раскаленными железными вилками и трехзубыми крюками, ловили их и загоняли в серное пламя, потом швыряли их на лед, в холод, под хлещущий град, затем перекидывали их опять в горящую серу.
Ангел сказал душе Тундала: Не бойся и следуй за мной.
И они пошли по тропинке.
О НАКАЗАНИИ ВЫСОКОМЕРНЫХ.
Ангел
и душа подошли к темному провалу. Дна его не было видно. Оттуда
доносились стоны и крики мучающихся там грешных душ. Из провала
поднимался дым от горящих там в серном пламени тел. Обонять его было
для мучающихся на дне провала душ еще страшнее, чем гореть.
Через провал был перекинут подвесной мостик (без перил) длиной в тысячу шагов и шириной только в один фут. По этому мостику могли пройти только избранные. Душа Тундала видела множество душ, пытавшихся перейти по мостику долину, но сорвавшихся в провал. Только один священник смог пройти по страшному мостику. В руках он держал пальмовую ветвь.
Ангел взял бедную душу Тундала за руку и они прошли по мостику.
Ангел сказал: Это место для наказания высокомерных.
На вопрос бедной души Тундала о священнике с пальмовой ветвью, ангел ответил, что души праведников, перед тем как навсегда поселиться в небесных селениях, должны пройтись по аду, чтобы увидеть то, что они избежали, и еще глубже возрадоваться. Также и грешные души, обреченные на вечное мучение, должны перед окончательным водворением в аду увидеть райские обители возвышенных душ, для того, чтобы они еще сильнее мучались и сокрушались, зная, что именно они навсегда утратили.
Через провал был перекинут подвесной мостик (без перил) длиной в тысячу шагов и шириной только в один фут. По этому мостику могли пройти только избранные. Душа Тундала видела множество душ, пытавшихся перейти по мостику долину, но сорвавшихся в провал. Только один священник смог пройти по страшному мостику. В руках он держал пальмовую ветвь.
Ангел взял бедную душу Тундала за руку и они прошли по мостику.
Ангел сказал: Это место для наказания высокомерных.
На вопрос бедной души Тундала о священнике с пальмовой ветвью, ангел ответил, что души праведников, перед тем как навсегда поселиться в небесных селениях, должны пройтись по аду, чтобы увидеть то, что они избежали, и еще глубже возрадоваться. Также и грешные души, обреченные на вечное мучение, должны перед окончательным водворением в аду увидеть райские обители возвышенных душ, для того, чтобы они еще сильнее мучались и сокрушались, зная, что именно они навсегда утратили.
О НАКАЗАНИИ КОРЫСТОЛЮБИВЫХ
Бедная
душа Тундала увидела ужасное чудовище. Оно было больше горы, его глаза
были похожи на холмы, из расщелин которых вырывается огонь, его пасть,
казалось, могла вместить 9000 воинов.
В пасти чудовища стояли два великана. Один - на нижних зубах чудовища, голова его была у верхних зубов, а другой наоборот - голова внизу, а ноги вверху. Так они стояли там как две колонны, образовывая как бы тройные ворота. Неугасимое пламя вырывалось из пасти чудовища. Тысячи нечистых духов загоняли ударами и пинками в жуткую пасть чудовища несчастные души грешников. Невыносимый смрад исходил из глотки чудовища, из его внутренностей доносился вой и стенания тысяч мужчин и женщин, испытывающих там ужасные мучения.
Ангел сказал: Этого наказания не может избежать никто, только избранные. Имя этого чудовища - Ахерон. Оно пожирает корыстолюбивых. Два злодея-великана в его пасти - Фергус и Конал.
Произнеся это, ангел исчез.
И сейчас же на бедную душу Тунадала набросились как бешеные псы дьяволы, они избили и изранили ее и вместе с ней бросились в страшную пасть Ахерона.
В его жутких внутренностях душу Тундала терзали псы, медведи, львы, кусали и жалили змеи и другие ядовитые твари, черти пороли ее хлыстами. Ее жёг неугасимый огонь, его сменял адский холод, который морозил ее до костей...
Однако через некоторое время какая-то неведомая силы освободила бедную душу от этого наказания.
В пасти чудовища стояли два великана. Один - на нижних зубах чудовища, голова его была у верхних зубов, а другой наоборот - голова внизу, а ноги вверху. Так они стояли там как две колонны, образовывая как бы тройные ворота. Неугасимое пламя вырывалось из пасти чудовища. Тысячи нечистых духов загоняли ударами и пинками в жуткую пасть чудовища несчастные души грешников. Невыносимый смрад исходил из глотки чудовища, из его внутренностей доносился вой и стенания тысяч мужчин и женщин, испытывающих там ужасные мучения.
Ангел сказал: Этого наказания не может избежать никто, только избранные. Имя этого чудовища - Ахерон. Оно пожирает корыстолюбивых. Два злодея-великана в его пасти - Фергус и Конал.
Произнеся это, ангел исчез.
И сейчас же на бедную душу Тунадала набросились как бешеные псы дьяволы, они избили и изранили ее и вместе с ней бросились в страшную пасть Ахерона.
В его жутких внутренностях душу Тундала терзали псы, медведи, львы, кусали и жалили змеи и другие ядовитые твари, черти пороли ее хлыстами. Ее жёг неугасимый огонь, его сменял адский холод, который морозил ее до костей...
Однако через некоторое время какая-то неведомая силы освободила бедную душу от этого наказания.
О НАКАЗАНИИ ВОРОВ И ГРАБИТЕЛЕЙ
Ангел и бедная душа Тундала подошли к озеру.
Это озеро волновались как море, за его огромными темными волнами не было видно неба.
Озеро кишело адскими тварями размером с башню, жаждущими разорвать бедные души грешников в клочки. Из их пастей вырывалось пламя. Бедной душе Тундала казалось, что сама вода в озере горит.
Над озером был подвешен мостик (и этот мостик был без перил) длиной в две тысячи шагов и шириной в ладонь. Мостик был усеян длинными острыми гвоздями, прокалывающими ступни всякому, кто хотел перебраться по нему через озеро.
Бедная душа Тундала разглядела идущую по мостику навстречу ему плачущую грешную душу, которую заставили тащить тяжелый сноп пшеницы. Душа эта убивалась о своих грехах. Ее ноги были поранены гвоздями. Но больше всего она боялась сорваться с мостика в озеро и быть сожранной адскими тварями.
Ангел сказал: Это наказание для воров. Особенно страшно тут наказывают тех, кто крал святыни или церковное добро, прикрываясь наружной набожностью. Ты тоже должен пройти по этому мостику и провести по нему корову, которую ты украл. Я знаю, что ты позже возвратил ее хозяину, но только тогда, когда не мог больше скрывать ее от всех.
И бедная душа Тундала повела бодучую и непослушную корову по узенькому мостику. В середине мостика душа Тундала и душа со снопом пшеницы встретились и так и не смогли разойтись.
Стояли и сетовали (их пропоротые гвоздями ноги обливались кровью) пока над ними не смилостивились ангелы.
Это озеро волновались как море, за его огромными темными волнами не было видно неба.
Озеро кишело адскими тварями размером с башню, жаждущими разорвать бедные души грешников в клочки. Из их пастей вырывалось пламя. Бедной душе Тундала казалось, что сама вода в озере горит.
Над озером был подвешен мостик (и этот мостик был без перил) длиной в две тысячи шагов и шириной в ладонь. Мостик был усеян длинными острыми гвоздями, прокалывающими ступни всякому, кто хотел перебраться по нему через озеро.
Бедная душа Тундала разглядела идущую по мостику навстречу ему плачущую грешную душу, которую заставили тащить тяжелый сноп пшеницы. Душа эта убивалась о своих грехах. Ее ноги были поранены гвоздями. Но больше всего она боялась сорваться с мостика в озеро и быть сожранной адскими тварями.
Ангел сказал: Это наказание для воров. Особенно страшно тут наказывают тех, кто крал святыни или церковное добро, прикрываясь наружной набожностью. Ты тоже должен пройти по этому мостику и провести по нему корову, которую ты украл. Я знаю, что ты позже возвратил ее хозяину, но только тогда, когда не мог больше скрывать ее от всех.
И бедная душа Тундала повела бодучую и непослушную корову по узенькому мостику. В середине мостика душа Тундала и душа со снопом пшеницы встретились и так и не смогли разойтись.
Стояли и сетовали (их пропоротые гвоздями ноги обливались кровью) пока над ними не смилостивились ангелы.
О НАКАЗАНИИ РАСПУТНЫХ
Ангел и бедная душа Тундала брели по темной и голой местности. Вскоре они подошли к огромному открытому дому.
Дом этот был похож на крутую гору или высокую скалу. Внешней формой он напоминал печь, в которой пекут хлеб. Из всех отверстий этого страшного дома вырывался адский огонь.
Перед воротами дома демоны-мучители орудовали топорами, ножами, прутами, мечами, сверлами и другими инструментами - они сдирали с несчастных грешных душ кожу, обезглавливали их, раздирали и раскалывали их тела на части.
Ангел сказал: Тут ждет нас яростный и ненасытный мучитель грешных душ Фристин, миновать его дом мы не можем. И тебе придется войти в этот в дом погибели! Но его огонь не пожрет тебя...
Когда бедная душа Тундала поняла, что это наказание страшнее всего увиденного ею, она начала умолять ангела о пощаде, но ангел сказал: Вперед в дом мучений, бешеные псы уже заждались своей добычи!
И дьяволы окружили несчастную душу Тундала и, злобно понося ее, разорвали ее на куски и бросили их в огонь.
О, скорбь и ужас, боль и воздыхание, скрежет зубов, медленный огонь снаружи, яростный огонь внутри!
Но самые страшные мучения претерпевали тут грешные души распутников и распутниц в своих срамных частях. Половые органы грешных душ - и женщин и мужчин - разъедала адская гниль, в живой плоти кишели черви.
Дом этот был похож на крутую гору или высокую скалу. Внешней формой он напоминал печь, в которой пекут хлеб. Из всех отверстий этого страшного дома вырывался адский огонь.
Перед воротами дома демоны-мучители орудовали топорами, ножами, прутами, мечами, сверлами и другими инструментами - они сдирали с несчастных грешных душ кожу, обезглавливали их, раздирали и раскалывали их тела на части.
Ангел сказал: Тут ждет нас яростный и ненасытный мучитель грешных душ Фристин, миновать его дом мы не можем. И тебе придется войти в этот в дом погибели! Но его огонь не пожрет тебя...
Когда бедная душа Тундала поняла, что это наказание страшнее всего увиденного ею, она начала умолять ангела о пощаде, но ангел сказал: Вперед в дом мучений, бешеные псы уже заждались своей добычи!
И дьяволы окружили несчастную душу Тундала и, злобно понося ее, разорвали ее на куски и бросили их в огонь.
О, скорбь и ужас, боль и воздыхание, скрежет зубов, медленный огонь снаружи, яростный огонь внутри!
Но самые страшные мучения претерпевали тут грешные души распутников и распутниц в своих срамных частях. Половые органы грешных душ - и женщин и мужчин - разъедала адская гниль, в живой плоти кишели черви.
О НАКАЗАНИИ РАСПУТНЫХ И НЕВОЗДЕРЖАННЫХ ЛИЦ ДУХОВНОГО ЗВАНИЯ
На
пути их показался зверь с двумя крылами и двумя ногами и очень длинной
шеей. На морде у него был стальной клюв, на лапах - стальные когти. Из
его пасти вырывалось пламя. Этот зверь сидел на льду замерзшего болота
и пожирал души грешников. В его животе бедные души превращались в
ничто. Но потом зверь восстанавливал в себе их тело и изрыгал их в
болотный лед для дальнейших мучений.
Внутри этого зверя грешные души - и женщины и мужчины - зачинали.
Мучаясь от холода в смрадной ледяной трясине, ждали они часа разрешения от бремени.
Плодами их были ядовитые змеи, они жалили грешные души изнутри.
И вот, им подходило время рожать. И они сотрясали весь подземный мир своими криками и стонами и изрыгали из себя змеенышей.
И мужчины и женщины изрыгали из себя змеенышей. И не только из вагины, но и из
рук, из груди и из других мест одновременно.
А змееныши эти имели головы из раскаленной стали и острые клювы, которыми они терзали тела, из которых выходили. На их хвостах были жала с крючками, которыми они жалили плоть несчастных душ.
Если змееныши не могли (из-за крючков на жалах) вытянуть из плоти грешних душ свои хвосты, то они так долго клевали тела несчастных, пока и мясо и кости и нервы не были растерзаны.
Язвительные языки якобы набожных людей духовного звания превращались в змей и жалили своих владельцев. И половые органы, которыми они грешили, превращались тут - и у мужчин и у женщин - в жалящих змеенышей.
И вот, длинные змеиные языки грешных душ разрывали несчастным и нёбо и трахеи и легкие. А пенисы-змеи, терзали их внутренности.
И ангел предал бедную душу Тундала на мучение.
Дьяволы схватили бедную душу Тундала и бросили его в пасть зверя с двумя крылами и двумя ногами.
Внутри этого зверя грешные души - и женщины и мужчины - зачинали.
Мучаясь от холода в смрадной ледяной трясине, ждали они часа разрешения от бремени.
Плодами их были ядовитые змеи, они жалили грешные души изнутри.
И вот, им подходило время рожать. И они сотрясали весь подземный мир своими криками и стонами и изрыгали из себя змеенышей.
И мужчины и женщины изрыгали из себя змеенышей. И не только из вагины, но и из
рук, из груди и из других мест одновременно.
А змееныши эти имели головы из раскаленной стали и острые клювы, которыми они терзали тела, из которых выходили. На их хвостах были жала с крючками, которыми они жалили плоть несчастных душ.
Если змееныши не могли (из-за крючков на жалах) вытянуть из плоти грешних душ свои хвосты, то они так долго клевали тела несчастных, пока и мясо и кости и нервы не были растерзаны.
Язвительные языки якобы набожных людей духовного звания превращались в змей и жалили своих владельцев. И половые органы, которыми они грешили, превращались тут - и у мужчин и у женщин - в жалящих змеенышей.
И вот, длинные змеиные языки грешных душ разрывали несчастным и нёбо и трахеи и легкие. А пенисы-змеи, терзали их внутренности.
И ангел предал бедную душу Тундала на мучение.
Дьяволы схватили бедную душу Тундала и бросили его в пасть зверя с двумя крылами и двумя ногами.
О НАКАЗАНИИ ПОГРЯЗШИХ В ГРЕХАХ
Ангел и бедная душа Тундала долго спускались по узкой опасной тропе, как будто с огромной горы - в ужасную пропасть.
Ангел сказал: Эта тропа ведет к вечной погибели.
Вышли на долину. Там работало множество кузниц, из них неслись отчаянные стоны и жалобы.
Ангел добавил: Этот адский палач зовется Вулканом, многих он совратил с пути, он сам и наказывает совращенных им.
Тут адский дьявол схватил бедную душу Тундала раскаленными щипцами и бросил ее в печь.
Другие дьяволы-кузнецы яростно поддували в печь воздух поддувалами, и когда душа покраснела и почти расплавилась, ее связали с десятками других грешных душ, положили на наковальню и начали ковать.
Ангел сказал: Эта тропа ведет к вечной погибели.
Вышли на долину. Там работало множество кузниц, из них неслись отчаянные стоны и жалобы.
Ангел добавил: Этот адский палач зовется Вулканом, многих он совратил с пути, он сам и наказывает совращенных им.
Тут адский дьявол схватил бедную душу Тундала раскаленными щипцами и бросил ее в печь.
Другие дьяволы-кузнецы яростно поддували в печь воздух поддувалами, и когда душа покраснела и почти расплавилась, ее связали с десятками других грешных душ, положили на наковальню и начали ковать.
В НИЖНЕМ АДУ
После
долгого спуска в нижний ад ангел и бедная душа Тундала подошли к
четырехугольному рву. Из его недр валил вонючий дым и вырывались
огромные столбы пламени.
Адский этот смердящий ров был полон грешными душами и дьяволами. Они раскалялись там в вечном огне и поднимались на воздух, как дым поднимается от костра, а потом падали на дно, опять поднимались и опять низвергались в серную бездну.
Грешную душу Тундала облепили как рой пчел демоны-мучители и понесли его и ввергли в огненный ров.
Демоны говорили ей так: Тут, перед Вратами смерти, ты будешь гореть вечно! Оставь надежду навсегда. Сейчас бросим тебя Люциферу, чтобы он сожрал тебя.
Эти дьяволы были черны как уголь, глаза их сверкали как огни, зубы их были белы как снег, у них были хвосты как у скорпионов, на лапах - острые когти, крылья у них - как у коршунов.
Бедная душа Тундала хотела запеть песню смерти, но была спасена своим ангелом.
Адский этот смердящий ров был полон грешными душами и дьяволами. Они раскалялись там в вечном огне и поднимались на воздух, как дым поднимается от костра, а потом падали на дно, опять поднимались и опять низвергались в серную бездну.
Грешную душу Тундала облепили как рой пчел демоны-мучители и понесли его и ввергли в огненный ров.
Демоны говорили ей так: Тут, перед Вратами смерти, ты будешь гореть вечно! Оставь надежду навсегда. Сейчас бросим тебя Люциферу, чтобы он сожрал тебя.
Эти дьяволы были черны как уголь, глаза их сверкали как огни, зубы их были белы как снег, у них были хвосты как у скорпионов, на лапах - острые когти, крылья у них - как у коршунов.
Бедная душа Тундала хотела запеть песню смерти, но была спасена своим ангелом.
КНЯЗЬ ТЬМЫ
Ангел сказал: Хочу показать тебе самого страшного врага рода человеческого! Иди и смотри!
И бедная душа Тундала увидела глубины адские и в них - его самого, князя тьмы, смертельного врага рода человеческого рода. Размером своим превосходил он всех других адских чудовищ.
Князь тьмы был черен как ворон, формами тела - как человек, но с тысячью рук и хвостом.
Каждая рука - тысячу локтей длиной, десять локтей толщиной, с двадцатью пальцами. На пальцах рук и ног - когти стальные длиной с копье. На морде - широкий и длинный клюв. Огромный хвост покрыт острыми шипами. Князь тьмы восседал на решетчатой жаровне, под которой горел уголь, тысячи чертей раздували огонь адскими поддувалами. Его окружало несчетное количество дьяволов и грешных душ. Каждый его член, каждый сустав был прикован к жаровне раскаленными до красна железными цепями.
И он корчился и стонал и бросался из стороны в сторону на жаровне от немыслимой боли - и хватал грешные души тысячами и сжимал их так, как это делает жаждущий виноградарь с кистями винограда, и раздавливал их и бросал на выдохе своем их останки в разные части ада.
А когда он вдыхал, то летели грешные души обратно прямо в его пасть и он пожирал их вместе с дымом и серным огнем. Тех же, кто избежал его лап, лупил он своим страшным хвостом.
Так мучил он грешные души, и мучился сам, прикованный на жаровне.
Ангел сказал: Это чудовище - Люцифер, он был первый из всех созданий Господа, кто наслаждался в раю. Князем тьмы называют его не за то, что он повелевает дьяволами в аду. Нет тут ни старших, ни младших. А называют его князем тьмы за то, что он самый страшный и большой дьявол в аду. Если бы порвались цепи его, сбросил бы он и небо и землю в глубины адовы. Вокруг него роятся ангелы мрака, некоторые из них происходят от сыновей Адама. Все они не заслуживают пощады. Потому что они не надеялись на милость Бога, не верили ни в Него, ни в Святое писание. Они заслужили казнь и горят и будут гореть тут вечно вместе с князем тьмы.
На словах они делали добро, на деле - творили зло. Отрицали Христа, были неверны в браке. Это убийцы, воры, грабители, высокомерные, нераскаявшиеся, носители церковного сана и сильные мира сего, стремящиеся к первенствованию и власти не для того, чтобы помогать людям, а для того, чтобы властвовать и угнетать их.
И бедная душа Тундала увидела глубины адские и в них - его самого, князя тьмы, смертельного врага рода человеческого рода. Размером своим превосходил он всех других адских чудовищ.
Князь тьмы был черен как ворон, формами тела - как человек, но с тысячью рук и хвостом.
Каждая рука - тысячу локтей длиной, десять локтей толщиной, с двадцатью пальцами. На пальцах рук и ног - когти стальные длиной с копье. На морде - широкий и длинный клюв. Огромный хвост покрыт острыми шипами. Князь тьмы восседал на решетчатой жаровне, под которой горел уголь, тысячи чертей раздували огонь адскими поддувалами. Его окружало несчетное количество дьяволов и грешных душ. Каждый его член, каждый сустав был прикован к жаровне раскаленными до красна железными цепями.
И он корчился и стонал и бросался из стороны в сторону на жаровне от немыслимой боли - и хватал грешные души тысячами и сжимал их так, как это делает жаждущий виноградарь с кистями винограда, и раздавливал их и бросал на выдохе своем их останки в разные части ада.
А когда он вдыхал, то летели грешные души обратно прямо в его пасть и он пожирал их вместе с дымом и серным огнем. Тех же, кто избежал его лап, лупил он своим страшным хвостом.
Так мучил он грешные души, и мучился сам, прикованный на жаровне.
Ангел сказал: Это чудовище - Люцифер, он был первый из всех созданий Господа, кто наслаждался в раю. Князем тьмы называют его не за то, что он повелевает дьяволами в аду. Нет тут ни старших, ни младших. А называют его князем тьмы за то, что он самый страшный и большой дьявол в аду. Если бы порвались цепи его, сбросил бы он и небо и землю в глубины адовы. Вокруг него роятся ангелы мрака, некоторые из них происходят от сыновей Адама. Все они не заслуживают пощады. Потому что они не надеялись на милость Бога, не верили ни в Него, ни в Святое писание. Они заслужили казнь и горят и будут гореть тут вечно вместе с князем тьмы.
На словах они делали добро, на деле - творили зло. Отрицали Христа, были неверны в браке. Это убийцы, воры, грабители, высокомерные, нераскаявшиеся, носители церковного сана и сильные мира сего, стремящиеся к первенствованию и власти не для того, чтобы помогать людям, а для того, чтобы властвовать и угнетать их.
О НАКАЗАНИИ ДЛЯ УМЕРЕННО ЗЛЫХ
Ангел и бедная душа Тундала покинули ад.
Смрад исчез, во тьме забрезжил свет, и у бедной души Тундала появилась надежда.
Вдалеке они увидели высокую стену. Перед стеной томилось множество душ - мужчин и женщин. Они страдали от голода и жажды. Их мочил и студил никогда не перестающий идти дождь, они страдали от порывов сильного ветра.
Ангел сказал: Это умеренно злые люди. Они стремились к добру. Но бедным не помогали. Поэтому заслужили наказание. Через несколько лет они получат благостный покой.
Смрад исчез, во тьме забрезжил свет, и у бедной души Тундала появилась надежда.
Вдалеке они увидели высокую стену. Перед стеной томилось множество душ - мужчин и женщин. Они страдали от голода и жажды. Их мочил и студил никогда не перестающий идти дождь, они страдали от порывов сильного ветра.
Ангел сказал: Это умеренно злые люди. Они стремились к добру. Но бедным не помогали. Поэтому заслужили наказание. Через несколько лет они получат благостный покой.
О ПОЛЯХ БЛАЖЕННЫХ, О ИСТОЧНИКЕ ЖИЗНИ И МЕСТЕ ОТДОХНОВЕНИЯ УМЕРЕННО ДОБРЫХ
Ангел и душа Тундала подошли к воротам в стене. И ворота сами открылись и пропустили их.
Перед ними простиралась светлая, благоухающая долина, а на ней - поля, покрытые ковром их чудесных цветов. Из прекрасного источника вытекал ручеек с чистой водой. По полям гуляли ликующие души - мужчины и женщины.
Солнце тут никогда не заходило.
Ангел сказал: Это место для умеренно добрых. От мучений ада они освобождены, но пребывание со святыми не заслужили. Источник, из которого вытекает ручей, называют Источником жизни. Тот, кто попробует его влагу, будет жить вечно и никогда не будет жаждать.
Перед ними простиралась светлая, благоухающая долина, а на ней - поля, покрытые ковром их чудесных цветов. Из прекрасного источника вытекал ручеек с чистой водой. По полям гуляли ликующие души - мужчины и женщины.
Солнце тут никогда не заходило.
Ангел сказал: Это место для умеренно добрых. От мучений ада они освобождены, но пребывание со святыми не заслужили. Источник, из которого вытекает ручей, называют Источником жизни. Тот, кто попробует его влагу, будет жить вечно и никогда не будет жаждать.
Берлин
“Наша улица” №161 (4) апрель
2013
