Верный признак настоящей литературы - невозможность представить, что еще несколько лет назад произведения, которое прочел недавно, не существовало. Так Вадим Кожинов говорил о Рубцове: "Мнится, что стихи эти никто не создавал, что поэт только извлек их из вечной жизни родного слова, где они всегда - хотя и скрыто, тайно - пребывали"; а Толстой следующим образом оценивал одну из пушкинских рифм: "Кажется, эта рифма так и существовала от века". Безусловно, то же можно сказать и о прозе - "не могу представить, что это появилось только сейчас".
Такие слова я поневоле обращаю к произведениям Ваграма Кеворкова. С каким-то мистическим чувством в очередной раз беру третий номер журнала "Наша улица" за 2006 год и открываю страницу, с которой на меня смотрит благородное лицо с темными, внимательными и добрыми глазами. Первая известная мне публикация Кеворкова.
"Давно хотел бы написать о тех ярких, известных людях, с которыми - хотя бы и мимолетно - свела меня жизнь. А все никак... - Так предваряет свою работу Кеворков. - Но вот не спалось... Я сел к столу - и строки пошли..." И что - хочешь не хочешь прочтешь, поскольку сочинение называется "Высоцкий, Вертинский... и длинная ночь", - воспоминания о встречах с известными людьми: Гамзатовым, Эсамбаевым, Барто, Лисицианом, Боковым, Вертинским, Высоцким...
Эмиль СОКОЛЬСКИЙ о творчестве Ваграма КЕВОРКОВА
