В раскрепощённом полёте снежной чайки отчётливо вижу метафорическое волшебство Мандельштама: «И, окружен водой зеленоватой, когда, как роза, в хрусталe вино - люблю слeдить за чайкою крылатой!» - без какого-либо конкретного имени она ловит потоки воздушных перемещений безо всяких усилий, так человек без имени летает в народной стае между сном и явью, в нём нет начала, как и нет конца, и в этом тоже сокрыта невероятная сущность волшебства, совершаемого бессознательно в разгуле дословесных отношений, когда всё тёмное прошлое вдруг стихийно сошлось пронзительным лучом в тебе, чтоб исключительно сегодня стать широким шумом на площадях с особой осанкой памятника.
Юрий КУВАЛДИН
