В Риге живёт Стешенко, в Нью-Йорке живёт Поляков, Стешенко зовут Владимир, Полякова зовут Марк, Стешенко любит Гоголя, Поляков любит Кафку, Владимир и Марк живут в параллельной реальности, «- Постойте! наперед скажите мне, что это вы читаете?» - «- Признаюсь, я немного пришел в тупик от такого вопроса», - тут обнажённые красавицы прыгают через огонь, Стешенко, лёжа в гамаке, наблюдает с интересом за Марком Поляковым, которому в это время слышится: «Мне Тифлис горбатый снится, // Сазандарей стон звенит, // На мосту народ толпится, // Bся ковровая столица // А внизу Кура шумит... // Кахетинское густое // Хорошо в подвале пить, - // Там в прохладе, там в покое // Пейте вдоволь, пейте двое, // Одному не надо пить!» - вот и я живу в Нью-Йорке, называемом «Москвой», одновременно и в Риге с Даугавой дорогой, ведь недаром Стешенко повторяет, что Китай и Испания одна земля, и резким росчерком пера Марк приглашает на казнь задолго до Набокова, полистайте сборник «Кары» от 1914-го года, да уж, господа, что ни говорите, а Владимир Стешенко прав, повторяя: «Сказали, что директор идет. Многие чиновники побежали наперерыв, чтобы показать себя перед ним. Но я ни с места. Когда он проходил чрез наше отделение, все застегнули на пуговицы свои фраки; но я совершенно ничего! Что за директор! чтобы я встал перед ним - никогда! Какой он директор? Он пробка, а не директор. Пробка обыкновенная, простая пробка, больше ничего. Вот которою закупоривают бутылки», - ни года, ни числа не было, а я Фердинад Восьмой, - вот что делает всемирная паутина, объединившая нас воедино.
Юрий КУВАЛДИН
