ЗИНОВЬЕВА ТАМАРА
Художница жутких прозрений, запретного страха певица, любовный поток повторений святою омоет водица.
Чужая жизнь поёт вдали железом ржавым крышей в небо, крестом в ограде устрашив, стоит стакан, накрытый хлебом, так надсмехается слепой над лампой, что перегорела, да я и сам, тупым-тупой, припал к земле, чтоб тело пело.
Юрий КУВАЛДИН
