МАКОША (1966-2021)
Из цикла «БЕССМЕРТНИКИ» вечно живущие в тексте (в Слове)
Фото Татьяны Помазковой
Олег
Владимирович Макоша родился 1 мая 1966 года в Горьком. Работал: строителем,
грузчиком, заведующим гаражом, слесарем-механиком в трамвайном депо, продавцом
книжного магазина. Первая публикация в американском журнале «Флорида» (2011).
Лауреат премий журналов «Флорида», Майами, США (2012). «Гостиная», Филадельфия,
США (2019). «Нижний Новгород», Россия (2019). Автор прозаических книг: «Нифиля
и ништяки» (2015), «Зы» (2016), «Мама мыла рану» (2019), «Яйцо» (2019).
Умер 1 августа 2021 года.
В "Нашей улице" опубликованы следующие произведения:
“А где
каштаны?” фантасмагория в двух частях
“Какокто. Севина депрессия” очень маленькая повесть
“Карантин” пастораль в двух частях
“Выдох” маленькая повесть для семейного чтения
“Лето несчастных” повесть
“Главстори” повесть
“Сидел на дереве рыб” очерки детсадовской жизни
“Полторы головы” рассказ
“Моё собачье дело” повесть
“Московские понты” фейсбучные записки
“Вовчик” московская повесть
О
творчестве Олега Макоши: Юрий Кувалдин "Явление явления" (Олег
Макоша) эссе
"КАРАНТИН" Олега Макоши пастораль в двух частях.
"Площадка, спустя пять-десять минут. Из лифта выходит Жена, её видит в
щель приоткрытой двери Селёдкин, быстро выбегает и окликает.
Селёдкин - мадам Бирюзовая! Мадам Бирюзовая!
Жена, поворачивается, приветливо - слушаю?
Селёдкин - вы почему без маски? Да и муж ваш?
Жена достает из кармана курточки маску.
Жена - вот она, Максим Теофилович. Я сняла только в подъезде.
Селёдкин - и напрасно! Напрасно! А муж?
Жена - и у него есть - я положила. Две. И вообще, вы бы меньше волновались -
дольше проживёте.
Селёдкин - да как тут не волноваться - вы совершенно не выполняете норм! Не
соблюдаете социальной дистанции, не носите маски, не чувствуете
ответственности, не протираете ручки подъездных дверей!
Жена - я сегодня протёрла некоторые.
Селёдкин - да?
Жена - да, спиртом.
Селёдкин, слегка растерянно, - а можно узнать какие?
Жена - можно…"
…огурчики, красную рыбу, открыл банку селёдки, оливок, ананасов и предложила
выпить за встречу.
Поэт он устный и экспромтный. Да и к тому ж предельно скромный. Вся жизнь на
выдохе и вздохе. Он раб и царь своей эпохи. И выдаёт в застолье сразу, при этом
не моргнув и глазом: "Но был я человеком, узнавшим стыд и страх, виновным
вместе с веком во всех его грехах..." И с ним я, вновь поддатый, невнятный
словарям, до боли виноватый плетусь по пустырям.
