Юрий Кувалдин ЖЖ

В издательстве «Книжный сад» вышла новая книга в программе празднования 80-летия писателя:

Кувалдин Юрий Александрович
ЖЖ живой журнал: Избранные записи 2010–2023 – М.: Книжный сад, 2026. – 240 с.

ISBN 978-5-85676-174-9

В книгу вошли избранные записи писателя Юрия Кувалдина (1946-2023) в живом журнале kuvaldinur.livejournal.com (vetervostok.blogspot.com), который он вел ежедневно на протяжении 17 лет.
Он так говорил о записях: «Если уж говорить честно, то человек является самой нестабильной системой... Я вчера мыслил себя некой постоянной категорией. А сегодня я уже даже забыл себя вчерашнего, который думал о некой постоянности. Я каждый день что-то в себя впитываю, и с такой же постоянной регулярностью из меня что-то исчезает. Что бы было, если бы я не писал? Не было бы ничего. А теперь снимаю любую свою книгу, и вижу свою душу такого-то давнего периода, знакомлюсь с самим собой через текст. Так и тот, который родится через 500 лет, прочтет мою книгу и поймет, что это и есть его душа, его Слово».

Оформление художника Александра Трифонова
на обложке картина «Шахматы. Белый конь», холст, масло 120х100 см, 2025

ЧТО НЕ БЫЛО ЗАПИСАНО,
ТОГО НЕ СУЩЕСТВОВАЛО

Жизнь, отданная литературе: такова была – жизнь Юрия Кувалдина (1946-2023).

Писатель, крупный издатель, публицист. Он ярко отметился во всех основных литературных жанрах: роман и повесть, пьеса, рассказы, стихотворения и эссе, неустанен и неунывающий никогда.

И дневниковые записи в ЖЖ можно превратить в литературу высокого качества: данная книга, составленная из избранных записей Юрия Кувалдина 2010-2023 годов, (последнее лето писателя представлено полностью) – доказывает это. 

Завет – Ни дня без строчки! – был впитан писателем душою... впитан, осознан, как необходимость счастья и свободы, как мёд и дёготь постоянного писательского труда, как световая сущность правды...

Он писал каждый день – на протяжение жизни: с того момента, как принял миссию, и получил не зримый жезл писательской сути.

Он знал основные краски писательства: как делать фразу так, чтобы, сияя, растворялась в читательской крови, меняя к лучшему человеческую суть.

Он утверждал: «Литература – это особая субстанция, далекая от жизни, хоть и черпающая из нее. Литература создается для субстанции, для бессмертия».

Литература выведена из общественного оборота. Так?

Увы, – тем не менее, человек-творец, осознав себя, как необходимость слов, соединённых густыми смыслами, не может сдаться.

Кувалдин был боец: это сказывалось и в том, что ежедневно, – кропотливо и ювелирно одновременно – он творил и творил свой словесный свод – роскошно поднимающийся в небеса духа.

Остановка пуста. Сдаваться – пошло.

Слово, какие б ни были времена, должно светить…

Он рассуждал в дневниковых записях о разном: о восприятие мира молодыми, например: «...Молодым кажется, что они идут куда-то вдаль. Поэтому они снуют с места на место, чтобы к концу добровольно или принудительно остановиться в одной точке и воскликнуть: а была ли жизнь? Zero. Жизнь человека имеет смысл только в Слове, в тексте».

О психике, тонко связанной с душою: «Мне часто говорят: не обращай внимание. На то, на это, на другое. Совет, надо сказать, наивный, предполагающий в конечном итоге отключить свою нервную систему, свою психею, душу. Но человек и есть душа. Без психики человек превращается даже не в животное, а в растение. Обращать внимание – это и значит жить. Пишущий человек состоит весь из нервов».

...о любви и влюблённости, об успехе и неудаче, о друзьях писателях, часто уходивших в последнее время в запредельность, о живописи сына, счастье, обиде, улицах, пеших прогулках: созидая неповторимый космос собственного бытия.

Он творил – световые слова, создавал свой – великолепный в неповторимости – образ-остров мира.

Долг отлился в нём золотой метафизикой.

Писательский долг перед каравеллами вечности.

Кувалдин, заворожённый многообразием мира, его радугой цветности и великим множеством человеческих типов стремился вобрать в свои произведения всё – страшно же что-то потерять, упустить...

Не написанного нет: оно не существует, и люди, бесконечно неповторимые, противоречивые, даже если примитивны (одна из тем писателя – человек без чтения, вне книг), наполняли собой кувалдинские страницы, плотно повествуя о своих жизнях.

Они изъяты из небытия – ради бытия вечного.

Емкость лапидарного слова испускает свет.
Интернет нас теперь объединил, как объединяет кровь.

Но сгусток избранных ракурсов-мыслей, собранных в книгу, ярче облучит читательское сознание.

Александр Балтин

 

Точи когти

Версия для печати

Обсудить на форуме

Юрий Кувалдин был настоящим подвижником отечественной словесности

---

Писатель, издатель и эссеист Юрий Кувалдин умер в этом, уходящем году. Успел сделать много, но ведь всегда кажется, что мало. Вот и эта книжка – оформленная его сыном, художником Александром Трифоновым – очень хорошо, что вышла, очень хорошо, что получилась объемной и серьезной. Но ведь лучше бы и после нее были книги, и много книг. И не только самого Кувалдина: не будем забывать, что он издатель, издатель щедрый и чуткий. Он был настоящим подвижником отечественной литературы. Он много писал сам, еще больше печатал других. И в своем журнале «Наша улица», и в своем издательстве «Книжный сад». Он постоянно говорил и писал о том, что «литературу делают волы». О том, что литература – это прежде всего тяжкий, упорный труд и только потом уже все остальное. Он, разумеется, и сам такой. И персонажи его часто точно такие же:

«Овидию был незаметен переход из книг в жизнь, потому что эта стремительно ускользающая эфемерная жизнь становилась настоящей только в книгах, и в его собственных книгах, которые он с достоинством античного автора разносил, обходя в сотый раз Колизей, по библиотекам, в одной из которых утренним солнцем в улыбке своей, освещенной небесной чувственностью больших голубых глаз, Овидия встретила обнаженная Венера из мрамора, но как живая…»

Юрий Кувалдин. Чистый разум: Эссе, рассказы / Худ. А. Трифонов. – М.: Книжный сад, 2023. – 768 с.

И далее:

«– Ты, как всегда, прав, – сказал коту Овидию сам Овидий. – Думать вредно. Тот, кто думает, писателем не становится. Писатель пишет из одной любви к 33 буквам, находя всевозможные комбинации.

Кот Овидий повернул к нему голову и одобрительно проурчал:

– В том-то и дело! Чего думать? Точи когти, и все!»

Кувалдин был очень московским писателем, Москва – постоянный персонаж его эссе и прозы. В его книжку «Чистый разум» помимо рассказов включены эссе о Валентине Гафте, Афанасии Мамедове, Андрее Яхонтове, Раде Полищук, Ирине Оснач, Николае Толстикове и др.

Кувалдин много и охотно печатался на страницах «НГ-EL». Нам будет его очень не хватать. И как человека, и как писателя, и как издателя, и как нашего постоянного автора. 

СУТКИ

 

Полный круг одного тела вокруг другого, и надобно приглядеться к освещению деревьев, увидев между ними высвеченное поздним вечером величественное здание со шпилем, переводя взгляд на темные деревья, словно вырезанные из чёрной бумаги, а потом между ними любоваться высоткой, в чём-то здесь есть схожесть, с чертами устремлёнными ввысь, трудно по этой причине менять точку обзора, хотя вариантов множество, может быть, где-то лучших, о которых, возможно, даже не знал, но постоянно отдаю предпочтение привычкам., особенно поздним вечером, когда идут к концу сутки.

 

Юрий КУВАЛДИН

ЦЕЛЫЙ ДЕНЬ

Цветы красивые, цветы прекрасные, и в каждом слове расцветает «красное», должно быть, красное, огнеопасное, повсюду прячется, и даже под земной корой, где всё кипит до абсолютно красного, чтобы на поверхности цвели цветы краснее красного, и каждая цветочная компания одной улыбкой подтверждает знание о вечной жизни, вдохновлённой пламенем, и дружбу нашу скрепляет северным сиянием, поодиночке мы бродим посуху, поодаль море ласкает облаком, что проще неба бывает в цветиках, и мало чем напомнит громаду готики, в стиле антики гераней в баночках, вот-вот бутончики созреют розами, и ты гуляющий цветок на целый день.

 

Юрий КУВАЛДИН

 

ПРИКОВАННЫЙ

 

Велико око изнутри знака, инако сбоку косит волооко не тот, что высоко, не выше осоки, а тот, что, однако, все высосет соки из бренного тела любого вояки, которого выше лишь чёрное небо, его одного не коснётся победа судьбы волоокой, и думать не надо, что в этой юдоли достаточно собственной воли в неволе, к нему сам собой обратится с рыданьем прикованный жизнью к могильному камню.

 

Юрий КУВАЛДИН