Я в
тишине полночи одиноко сидел на скамейке в конце света. Окружность луча нового
фонаря кончалась как раз на мне. Фонарь был очень яркий, так что за границей его
света была непроглядная тьма, чернее которой я доселе в жизни ещё никогда не
наблюдал. В слепящем кругу было всё отчетливо подчеркнуто: и я, и скамейка, и
одинокий желтый цветок одуванчика, пробившийся сквозь трещину в асфальте, и
особенно бесчисленная пасмурного цвета мошкара, молниеносно без устали ныряющая
туда-сюда, но только не за границу света, словно мошкара эта была частью самого
света.
Юрий
КУВАЛДИН