НЕВЕДОМЫМИ

Ни с кем человек не спорил, ни к кому не приставал, вообще, был тише воды, ниже травы, но постоянно ощущал, будто за ним кто-то постоянно наблюдает, и он чувствовал свою вину перед всеми, вроде бы он не имеет права незаметно жить, подобно остальным людям, смело смотрящим на вещи, но это заботило его куда меньше, нежели вспышки собственных страхов, общий характер которых выражался, возможно, восьмидесятилетним возрастом, в который он сам не верил, поскольку казался себе робким стеснительным ребёнком, в этом-то всё было дело, всё у него обстояло иначе, а жизнь шла сама по себе путями неведомыми.

 

Юрий КУВАЛДИН

 

ДРУГОЙ

 

Женщина выставляет свои портреты, намекая на то, что у неё есть, а чего у нее нет, можно, разумеется, предположить, нет любимого мужчины, хотя меньше года назад таковой был, знакомились друг с другом в интересном месте, в кофейне на Покровке, он такой был очаровательный, да и она ему представилась как прелестная во всех отношениях, распустился буйной розой целый роман, она блистала и он блистал, не только красотой, но и верностью, полгода, и разбежались, оказалось он до неё состоял в пяти браках, да и она не сидела сложа руки, было официальных трое мужей, и вот через несколько месяцев она затосковала по новому партнёру, она жила, как и тысячи одиноких женщин, в однокомнатной квартирке в дожидающейся сноса пятиэтажке, но новым было чувство ожидания какой-то невероятной встречи, основу которой положит настоящий другой.

 

Юрий КУВАЛДИН

ПОДОЛЬШЕ

Хорошо стало на душе, а до этого было плохо, потому что я, исполняя роль персонажа, придавленного служебными неприятностями, вдруг взял и уволился, и просто пошёл по солнечной стороне улицы, но в этот момент я вышел из этого образа, чтобы войти в другой, противоположный, который смотрел на невзрачного бестолкового сотрудника, вдруг сорвался и накричал на него., в этот момент я сам крикнул на весь кабинет, отчего мой кот сорвался с письменного стола и, задрав хвост, понесся в библиотеку, вот так сложно переходить из образа в образ, конечно, согласно системе Станиславского, которая сидит во мне с юных лет, и мысль о полнейшем перевоплощении в своих персонажей никогда не даёт мне покоя, и вместе с тем доставляет невероятное чувство гордости за актёрскую сущность писательства, дела необычного, своенравного, даже вздорного, когда всегда и всюду надо идти против штампов и изъезженных схем, когда же закончена вещь, не сразу, позже необъяснимым образом хочется побыть персонажами подольше.

 

Юрий КУВАЛДИН