блог писателя юрия кувалдина. юрий кувалдин: дует ветер с востока, оказывается на западе, который плавно перетекает на восток. кольцо жизни сохраняет литература
суббота, 31 января 2009 г.
ВАЛЕРИЙ ЗОЛОТУХИН В ЖУРНАЛЕ ЮРИЯ КУВАЛДИНА "НАША УЛИЦА"
пятница, 30 января 2009 г.
КОГДА ПУШКИН ДОЛЖЕН БЫТЬ КОЗЛОВЫМ
Можно сказать, что художественные особенности текста должны превалировать над смыслом. Но смысл создается из тех художественных особенностей, которыми насыщено произведение. Слово никак не связано с предметом. Это мы его привязываем к предмету (объекту, субъекту). Отсюда проистекает путаница. Главная из которых так называемая наука генетика. Ребенок от своих родителей ничего не наследует, кроме устройства, сходства физиологии. Но когда ребенок наделяется фамилией, допустим, "Пушкин", мы готовы переносить черты гения Пушкина на это новое тело. Поэтому так бездарны дети, носящие имена (фамилии) гениальных родителей. И не понимают, как же так, ведь он сын Пушкина! Для чистоты эксперимента дети не должны носить фамилии гениальных родителей. Представьте, что детей Пушкина, скажем, именовали бы "Козловыми", а детей Толстого, по тому же принципу, - "Барановыми"! Известное (раскрученное) имя будет приподнимать, неизвестное (рядовое) - опускать. Слово вводит нас в заблуждение, и слово же ведет нас к бессмертию. Надо чувствовать слово и понимать его. Некоторые пишут: "Трава зеленая", забывая, что слово "трава" уже содержит зеленый цвет. Или говорят: "Идет белый снег". Слово "снег" в себе содержит цвет белый. Вот когда ты поймешь, что снег в прозе должен быть зеленый, а трава белой, тогда ты станешь мастером".
ИОСИФ БРОДСКИЙ В КОКТЕБЕЛЕ
Октябрь. Море поутру
лежит щекой на волнорезе.
Стручки акаций на ветру,
как дождь на кровельном железе,
чечётку выбивают. Луч
светила, вставшего из моря,
скорей пронзителен, чем жгуч;
его пронзительности вторя,
на весла севшие гребцы
глядят на снежные зубцы...
Приехать к морю в несезон,
помимо матерьяльных выгод,
имеет тот еще резон,
что это - временный, но выход
за скобки года, из ворот
тюрьмы. Посмеиваясь криво,
пусть Время взяток не берёт -
Пространство, друг, сребролюбиво!
Орел двугривенника прав,
четыре времени поправ!
Здесь виноградники с холма
бегут темно-зеленым туком.
Хозяйки белые дома
здесь топят розоватым буком.
Петух вечерний голосит.
Крутя замедленное сальто,
луна разбиться не грозит
о гладь щербатую асфальта:
её и тьму других светил
залив бы с лёгкостью вместил.
Читал он всегда с большой охотой, подвывал свои стихи так поэтически-монотонно, что ни один чтец так читать не может. Бродский бывал в Коктебеле несколько раз. Я между тем записывал в тетрадь: "Будничное море с тонущим в нем солнцем выползло из-за отлогого, порыжевшего от зноя холма; ветровички свистели на все лады, мелкие камешки били по днищу кузова, насекомые врезались в лобовое стекло, как капли стекали в стороны. Шофер, из местных, за пять рублей от Феодосии раскручивал дорогу, зная ее почти с закрытыми глазами. Уставали глаза, чтобы видеть; легкие оказались малы для гретого воздуха, кожа - северной для полынного загара, ноги - слабыми для карабкания на Кара-Даг... Перевоспитать в состоянии любого, научить мудрости терпения земли, увидеть то, что именуется Землей, шире, чем землю - увидеть планету, космически малое тело, неимоверно большое при встрече, очистить взор от мишуры достигнутого и достигаемого, освежить слух скрипом вулканических пород и треском опьяняющих цикад... Кто помнит день извержения Кара-Дага, кто помнит дату прохождения кучевых облаков над орудийным галдежем, кто знает, какая птица во время черноморской грозы укрывалась в долине ручья Куру-Еланчик, какого цвета таинственный цветок, появляющийся раз в десять лет на плато Тепсень, какой путник наблюдал Коктебельскую долину с перевала Узун-Сырт, какой строитель возводил часовню на холме под горой Сюрю-Кая?.. Коктебель! Здесь я решил прекратить романтический порыв, дабы пригласить вас в дом на берегу залива... Хозяина звали Максимилиан Александрович Волошин. "Войди, мой гость.//Стряхни житейский прах//И плесень дум у моего порога..." Если бы я мог показать сейчас его фотографию, вы бы непременно уловили некое сходство, конечно чисто внешнее, с нынешним хранителем музея. Порой было трудно различить - где он, где хозяин. Бороды лопатами. И я, живший в ту пору жизнь Мандельштама, повторил время, утекшее под доброе ворчание Понта Эвксинского... А я приехал из Гейдельберга года два тому как. Привез стихи: "Не говорите мне о вечности - //Я не могу ее вместить". Или: "И белый, черный, золотой - //Печальнейшие из созвучий - //Отозвалося неминучей//И окончательной зимой..."
Шелестело море. Между прочим, художник Александр Трифонов в возрасте 2,5 лет развивал свою творческую деятельность в Коктебеле летом 1978 года, где жил в Доме Максимилиана Александровича Волошина 2 месяца, изучал его акварели в мастерской, с июня по конец августа".
четверг, 29 января 2009 г.
ЕЛЕНА ЕВСТИГНЕЕВА В ЖУРНАЛЕ ЮРИЯ КУВАЛДИНА "НАША УЛИЦА"
МАКСИМИЛИАН ВОЛОШИН СОБРАН ВЛАДИМИРОМ КУПЧЕНКО
сегодня, 20:38
Год Невреч пишет: "Юрий Кувалдин написал: "Сила гения заключается в том, что он подчиняет себе даже творческие натуры. Например, Владимир Купченко ощущал в себе талант писателя, но не мог освободиться от магии влияния Максимилиана Волошина. Волошин его подчинил себе. Купченко был солдатом перед генералом Волошиным, беспрекословно выполнял любые его команды. Создал фундамент для Волошина и погиб под ним. Гений требует себе слуг. И находит их".Действителшьно, Владимир Купченко "начав изучение жизни и творчества М.А. Волошина (1877—1932) с 1962 года, когда поэт официально считался антисоветчиком и его имя проходило в печать с трудом, я поставил своей целью всячески пропагандировать его творчество и личность. Публиковал его стихи, эпизоды из биографии, рассказывал о контактах с другими деятелями культуры — сначала в крымской печати, потом и в центральной. Исполняя в свободное от службы (экскурсоводом, ночным сторожем) время обязанности секретаря М.С. Волошиной, систематизировал наследие поэта и старался препятствовать разбазариванию экспонатов его будущего музея (прежде всего — его акварелей). В декабре 1974 г. — по настоятельному желанию вдовы поэта — был назначен научным сотрудником создающегося официально (как отдел Феодосийской картинной галереи) музея Волошина (в 1979 г. стал его первым заведующим). ...В эти же годы мною фактически были заложены основы научного волошиноведения — собраны по разным архивам практически все тексты поэта (стихи, статьи, письма, дарственные надписи), его иконография; составлены картотеки: 1) библиография Волошина, 2) библиография о нем, 3) его человеческое окружение, 4) каталог мемориальной библиотеки (9210 карточек), 5) каталог живописных произведений, 6) предметный и географический указатели ко всему литературному наследию, 7) Летопись жизни и творчества Волошина, 8) каталог упоминаний Волошина в стихах и прозе, 9) именник литературной Киммерии, 10) летописи жизни и творчества М.В. Сабашниковой, Черубины де Габриак, Н.А. Маркса, М.С. Волошиной и др. (В общей сложности — более 40 тысяч карточек.) ...С началом Перестройки я активизировал научную публикацию литературного наследия Волошина, издав (частично при участии З.Д. Давыдова и А.В. Лаврова) основной корпус его стихотворных и критических произведений, дневники, частично — письма и записные книжки. Мне довелось издать и первую документальную и неподцензурную монографию о Волошине (писавшуюся десять лет и затем шесть лет лежавшую в КГБ). ...В кропотливой работе с текстами я потерял зрение (став инвалидом 2-й группы); пенсия, которой я удостоен за 45 лет работы, составляет 1280 рублей. Но на последних — десятых по счету — Волошинских чтениях в сентябре этого года обо мне говорили как об основоположнике волошиноведения. Я принимаю эту высокую оценку как главный итог и признание дела всей моей жизни".
"Предложный падеж
Крупнейший волошиновед Владимир Купченко, как говорится, "долюбил" за Волошина, став его внутренним Марселем Прустом касательно погружения во внутренний мир и Чарльзом Дарвиным в зримом воссоздании формировавшей поэта среды. С его помощью через волошинские и его окружения дневники, воспоминания, письма, материалы прессы и даже полиции получил отражение почти каждый день пребывания поэта и художника в этом мире. Мы теперь будем знать, по всей вероятности, все, что только можно знать о его жизненном пути.
Александр Люсый"
"Володя являл собой образец праведника — с теми индивидуальными особенностями, которые способна придать этому типу духовной личности наша современность. Подобно средневековому монаху-анахорету, он истово служил своей святыне и весь строй собственной жизни подчинял этому служению. Оно воплощалось в формах кропотливейшей каждодневной работы по описанию, поиску, сбору неизвестного материала, в архивных изысканиях, в налаживании контактов с сотнями лиц, имевших прямое или косвенное отношение к Волошину и его ближайшему окружению; вся эта работа проводилась им с тщательной регламентированностью и педантизмом — качествами, естественными для какого-нибудь аккуратнейшего немецкого профессора и крайне редко встречающимися у жителей нашего отечества. Подобно другому праведнику, главному герою и кумиру своей жизни, он был доброжелательно открыт людям и миру; впрямую столкнувшись с несправедливостью, с преследованиями и оскорблениями в свой адрес, сумел внутренне не ожесточиться, сохранить свое достоинство и не поступиться ничем из того, чему был предан. В зрелые годы он сохранял нерастраченными сугубо детские черты, оставался во многих отношениях наивным и доверчивым человеком — не по житейской неопытности, а потому, что органически воплощал в себе доброе, благое начало и столь же органически был несовместим с подлостью, ложью и злом.
Александр Лавров"
среда, 28 января 2009 г.
СЕРГЕЙ ЕСИН В ЖУРНАЛЕ ЮРИЯ КУВАЛДИНА "НАША УЛИЦА"
вторник, 27 января 2009 г.
ЮРИЙ ЕРОШКИН В ЖУРНАЛЕ ЮРИЯ КУВАЛДИНА "НАША УЛИЦА"
понедельник, 26 января 2009 г.
ОЛЕГ ЕФРЕМОВ В ЖУРНАЛЕ ЮРИЯ КУВАЛДИНА "НАША УЛИЦА"
АЛЕКСАНДР ЕРЕМЕНКО В ЖУРНАЛЕ ЮРИЯ КУВАЛДИНА "НАША УЛИЦА"
все равно выхожу из запоя.
Я заметил, что нас было двое.
Я еще постою на краю...
Можно бант завязать - на звезде.
И стихи напечатать любые.
Отражается небо в лесу, как в воде,
и деревья стоят голубые...
воскресенье, 25 января 2009 г.
ВЕНЕДИКТ ЕРОФЕЕВ В ЖУРНАЛЕ ЮРИЯ КУВАЛДИНА "НАША УЛИЦА"
ЕРОФЕЕВ, ВЕНЕДИКТ ВАСИЛЬЕВИЧ (1938-1990), русский писатель. Родился 24 октября 1938 на ст.Пояконда Мурманской обл. Отец - начальник железнодорожной станции, в 1939 был репрессирован. Школьные годы Ерофеев большей частью провел в детском доме г.Кировска Мурманской обл. Окончив школу с золотой медалью, в 1955 поступил на русское отделение филологического факультета Московского университета. Отчисленный в феврале 1957 за демонстративное непосещение занятий, до конца жизни оставался разнорабочим.
Неустроенность была для Ерофеева жизненным принципом и стимулом его писательства, которое постепенно приобретало характер религиозного поиска, причем основным средством поиска было культурно насыщенное слово, сопоставленное с советской действительностью. Это превращение словесного творчества в религиозный опыт очевидно на примере первого юношеского произведения Ерофеева Записки психопата, создававшегося в 1956-1957, впервые напечатанного (в сокращении) в 2000 и вызвавшего читательский интерес и критический отклик.
Самое значительное из произведений Ерофеева, написанное в 1969 и получившее с начала 1970-х годов широчайшее хождение в "самиздате" (машинопись и фотокопии), - прозаическое сочинение Москва - Петушки. Это было весьма насыщенное литературными и, в частности, поэтическими аллюзиями повествование от первого лица о злополучном путешествии в электричке за 125 километров от Москвы в городок Петушки. Путешествие это, включающее псевдосерьезные и откровенно комические размышления и признания, гротескные бытовые зарисовки, видения, фантасмагории и откровения и как бы адекватное целой жизни, является по сути дела целостным осмыслением советской действительности в религиозно-христианском ключе. В конце концов повествователь становится мучеником этой действительности; он опознан как "чужак", приговорен без суда и следствия и подвергнут линчеванию на советско-уголовный манер. Но прежде он выказывает себя тонким и внимательным наблюдателем и остроумным соучастником абсурдистских перипетий, складывающихся в узнаваемый на бытовом уровне образ советского существования людей, рабов и сынов Божиих. В "поэме" нет ни обличительности, ни отстранения от действительности; вероятно, поэтому она приобрела популярность во всех читательских слоях.
Написанной случайно и по заказу и вместе с тем глубоко закономерной, суммирующей его постоянную работу над словом, очевидную в записных книжках, явилась его Проза из журнала "Вече", перепечатывавшаяся под не-авторским заглавием Василий Розанов глазами эксцентрика. Это большой рассказ о религиозном озарении, достигнутом с помощью чтения Уединенного и Опавших листьев В.В.Розанова, - озарении, дающем силы и способность весело переносить абсурд советского существования.
Этот дикий абсурд с особой выразительностью и полнотой представлен в комической "трагедии в пяти актах" Вальпургиева ночь, или Шаги командора (1985), где действительность ограничена палатой психиатрической лечебницы, а действующие лица исполняют социально мотивированные роли визионеров-пациентов, изуверов-врачей и садистов-надзирателей. Действо имитирует действительность и постепенно превращается в пляску смерти, призванную "внести рассвет в сумерки этих душ, зарешеченных здесь до конца дней". Безысходно мрачный конец трагедии несет, однако, религиозный катарсис - освобождение, и не случайно одна из театральных постановок трагедии завершалась символическим восхождением пациентов к небесам.
Опубликованный в 2000 канонический состав творческого наследия Ерофеева со всей очевидностью свидетельствует о религиозной направленности и христианской подоплеке его творчества. В 1985 Ерофеев принял католическое крещение, перед смертью исповедовался и причастился согласно обрядам римско-католической церкви.
Умер Ерофеев в Москве 11 мая 1990.
Энциклопедия "МОСКВА"
Ерофеев Венедикт Васильевич(1938, станция Чупа Мурманской области - 1990, Москва), писатель. В 1955 поступил на филологический факультет МГУ, жил в общежитии на улице Стромынке; оставив университет в 1956, скитался по стране. В конце 1950-х гг. нашёл пристанище в Москве; жил на многих случайных квартирах, был строителем Новых Черёмушек, грузчиком на кирпичном заводе на Пресне. Жил также в Павловском Посаде, Пущине, Болшеве; с 1962 часто наезжал в г. Петушки Владимирской области - место жительства его первой жены и сына. Учился в 1960 в Орехово-Зуевском, в 1962-63 во Владимирском, в 1964 в Коломенском педагогических институтах. В течение 10 лет занимался монтировкой кабельных линий связи по всей стране; на этих работах вокруг Москвы, в районе г. Железнодорожный, Ерофеев начал, а через два месяца в районе Лобни-Шереметьева закончил принёсшую ему мировую известность поэму в прозе "Москва-Петушки" (1970; впервые опубликована в 1973 в Иерусалиме, переведена на многие языки мира; первая полная публикация в России - в 1989); в этом произведении, отмеченном терпкой смесью мудрости, иронии, нонконформизма, нежности и натуралистических реалий, живут своей судьбой улицы, вокзалы, закоулки, площади и памятники Москвы, запечатлены своеобразный московский сленг, неповторимые московские типы. В столице Ерофеева особенно притягивали дом по улице Готвальда (ныне улица Чаянова), где жил его друг, филолог и библиограф В.С. Муравьёв, а также "коммуналка" в Старотолмачёвском переулке (д. 17), где некогда бывали Б.Л. Пастернак и пушкинисты - супруги Цявловские, С.М. Бонди, И.Л. Андроников. Часто собирались друзья - герои поэмы Ерофеева - на Пятницкой улице у его друга В.Д. Тихонова, которому посвящено это произведение. В садовом домике в Царицынском парке (где Ерофеев жил около полугода и где собирались московские "неформалы" - издатели журнала "Вече") он написал эссе "Василий Розанов глазами эксцентрика" (1973; журнал "Вече"). В 1974 Ерофеев поселился в доме на Пушкинской улице, 5/6 (ныне Большая Дмитровка), где к нему, прозванному "московским Сократом", охотно приходили в гости художники, учёные, писатели: Ю.М. Лотман, Н.И. Толстой, Ю.О. Домбровский, отъезжающие в эмиграцию известные диссиденты и др. С 1978 жил в Химках-Ховрине (Флотская улица, 18), где написал трагедию "Вальпургиева ночь, или Шаги командора" (опубликована в Париже в 1985, на родине - в 1989), насыщенный скорбно-юмористическими размышлениями документальный коллаж "Моя маленькая лениниана" (издан в Париже в 1988, в России в 1991), начал пьесу "Фанни Каплан" (не окончена, опубликована в 1991). Похоронен на Кунцевском кладбище.
И.Я. Авдиев.
суббота, 24 января 2009 г.
ВИКТОР ШИРОКОВ О ЮРИИ КУВАЛДИНЕ
"ПРИНЯВШИЙ ЧУЖУЮ БОЛЬ
Кукушка хвалит петуха за то, что хвалит он кукушку. Именно этот рефрен не давал мне много лет откликнуться публично на присутствие в литературе и жизни Юрия Кувалдина. Ведь он, энергичный и собранный, успел бросить несколько важных суждений в мой адрес, а главное - регулярно печатать мои творения в своем журнале. Причем весьма нередко стихи, которые этот издатель всячески отвергает не только на словах, но и на деле.Лучшие мои публикации последних лет, особенно стихотворные, именно - в журнале "Наша улица" (nashaulitsa.narod.ru). Журнал, выходивший в 2 вариантах, с апреля сего года является только электронным.Писать о Кувалдине- писателе труд неподъёмный, попробуй только прочесть от корки до корки его недавний 10-томник, не говоря уже о ежедневных блогах в ЖЖ. Пока вроде поспеваю, и сам довольно писучий уступаю заметно в этом литературном марафоне.А Кувалдин еще и издатель не только журнала, но и множества книг в своём издательстве "Книжный сад", неутомимый редактор, не только спродюсировавший. а буквально вызвавший к жизни множество известных и уже полузабытых сегодня писателей. Сколько поэтов он перековал на прозаиков, и кстати правильно!А писатель он все же до конца непрочитанный и недопонятый, а может даже и вовсе непонятый. Ницше и Чехов, сближающие меня с ним (о эти духовные скрепы!), были для Юрия Кувалдина метрономом, ориентиром. Создал же он могучий синкретический портрет своего (нашего) народа, своей (нашей) страны в пёстрой мозаике рассказов, повестей и романов. Последний же по времени роман "Родина" вообще палимпсест Библии и Торы, воскрешающий первоначальный язык и Первобожие. Тут иссякает мое красноречие, равно как и формат блога.Продолжение обещаю. Под рукой у меня - книга 1990 года "Философия печали", изданная - страшно молвить - тиражом 100 000 экз. Нет-нет, да и выхвачу я из неё несколько абзацев, а то, зачитавшись, проглочу вновь несколько рассказов, уже читанных, но внезапно увиденных под другим углом и с другими выводами.Кувалдин - неисчерпаем как атом, его писательская нанотехнология давно в действии. Он заглянув в мою "Вавилонскую яму", не поморщился, хотя свою "Вавилонскую башню" выстроил задолго до моей воронки. И в этот миг в наших головах почти одновременно пронеслась очень понятная в простоте своей мысль о том, что вот и есть то основное, благодаря чему жив человек, то таинственное, что вызывает лишь восхищение и недоумение...Закончу замаскированную цитату из его рассказа созвучно с автором - важнее всего новый человек... И читатель, и писатель. Ибо Кувалдин как Яхве неутомимо плодит тех и других невидимым своим органом, а иногда и видимым органом печати.Кто кукушка, кто петух - лишь бы пламень не потух! Лишь бы длилась эстафета Ницше, Чехова и Фета. Лишь бы в новый год Быка не оборвалась строка.
С Наступающим, дорогие читатель!"
КИРИЛЛ ДАНЕЛИЯ В ЖУРНАЛЕ ЮРИЯ КУВАЛДИНА "НАША УЛИЦА"
пятница, 23 января 2009 г.
ЭДУАРД ДРОБИЦКИЙ В ЖУРНАЛЕ ЮРИЯ КУВАЛДИНА "НАША УЛИЦА"
На снимке: Александр Трифонов и Эдуард Дробицкий на персональной выставке Александра Трифонова "Шостакович: Болт" в Галерее А3. 2006.
Эдуард Дробицкий родился 24 марта 1941 года в городе Кропоткин Краснодарского края. Окончил Московский архитектурный институт. Признанный мастер живописи, скульптуры, дизайна, архитектурного проектирования, монументальной живописи, сценографии. В творческой среде имя автора экспозиции считается почти легендой: на рубеже 1950 - 1960-х годов он стал одним из бесспорных лидеров отечественного андеграунда. В самые "застойные" времена он был избран председателем Московского комитета художников-графиков на Малой Грузинской и, по сути дела, создал творческую организацию, которая вывела из подполья неофициальное искусство. Он был активным участником и организатором выставок авангардистов, нонконформистов в России и за рубежом. Народный художник России, Заслуженный деятель искусств России, профессор, академик, Вице-президент Российской Академии Художеств, Президент Международной Федерации Художников ЮНЕСКО, Президент Творческого Союза Художников России. Умер 18 сентября 2007 года.
четверг, 22 января 2009 г.
ПОД КАМЕРНУЮ МУЗЫКУ ВЛАДИМИРА СКРЕБИЦКОГО
среда, 21 января 2009 г.
АРМЕН ДЖИГАРХАНЯН В ЖУРНАЛЕ ЮРИЯ КУВАЛДИНА "НАША УЛИЦА"
АЛЛА ДЕМИДОВА В ЖУРНАЛЕ ЮРИЯ КУВАЛДИНА "НАША УЛИЦА"
вторник, 20 января 2009 г.
ТАТЬЯНА ДОБРЫНИНА В ЖУРНАЛЕ ЮРИЯ КУВАЛДИНА "НАША УЛИЦА"
понедельник, 19 января 2009 г.
НОРА ГАЛЬ В ЖУРНАЛЕ ЮРИЯ КУВАЛДИНА "НАША УЛИЦА"
воскресенье, 18 января 2009 г.
НАДЕЖДА ГОРЛОВА В ЖУРНАЛЕ ЮРИЯ КУВАЛДИНА "НАША УЛИЦА"
суббота, 17 января 2009 г.
ЕВГЕНИЙ ГРИШКОВЕЦ В ЖУРНАЛЕ ЮРИЯ КУВАЛДИНА "НАША УЛИЦА"
пятница, 16 января 2009 г.
БОРИС ГОЛУБОВСКИЙ В ЖУРНАЛЕ ЮРИЯ КУВАЛДИНА "НАША УЛИЦА"
четверг, 15 января 2009 г.
АЛЕКСАНДР ГЛЕЗЕР В ЖУРНАЛЕ ЮРИЯ КУВАЛДИНА "НАША УЛИЦА"
Галерея А3 (А три) стала одним из центров современной московской художественной жизни. За два десятилетия своей работы были проведены сотни разнообразнейших выставок, представивших публике весь срез современного искусства России и многих других стран. Цель выставки была показать большинство московских художников работающих с этой галереей или выставлявшихся здесь за все прошедшие 20 лет. В залах более сотни картин разных художников, объединенных галереей А3: Анатолий Зверев, Владимир Яковлев, Лев Кропивницкий, Зураб Церетели, Франциско Инфанте, Николай Вечтомов, Татьяна Назаренко, Наталья Нестерова, Игорь Снегур, Евгений Гороховский, Клара Голицына, Александр Трифонов, Татьяна Кострикова, Александр и Андрей Волковы, Петр Караченцов, Давид Ру, Сан-Сан, Владимир Опара, Олег и Ольга Татаринцевы, Наталья Ситникова, Алиса Богоявленская и многие другие.
На снимке (слева направо): Игорь Снегур, Александр Трифонов, Александр Глезер. Галерея А3, 29 декабря 2008 года, 20-летие Галереи А3 (А-три).
Александр Давидович ГЛЕЗЕР родился в 1934 году в Баку. Окончил инженерно-экономический факультет Московского нефтяного института. После «бульдозерной выставки», одним из организаторов которой был Глезер - эмиграция. На основе вывезенной коллекции в Нью-Йорке создан Музей современного русского искусства.
среда, 14 января 2009 г.
"ТИХИЙ ДОН" РЕШЕННАЯ ЗАГАДКА
Не случайно свой грандиозный роман писатель Федор Крюков назвал "Тихий дон". Путь к нему был долог. Не во временном, а в художественном смысле. Для Федора Крюкова, как и для любого другого большого писателя, важно было не "что" сказать своим произведением, а "как" сказать. Художник безупречного вкуса, интеллигентный писатель из казаков, сын атамана станицы Глазуновской, он вдоль и поперек изучил уклад жизни, обычаи и нравы донского казачества. Очерк, или, как я ныне обозначаю жанр свободного изложения - эссе "На тихом Дону" Федор Крюков написал еще в конце XIX века, когда мародера Михаила Шолохова еще в проекте не было, зато был его тесть и нициатор всех плагиаторских дел Петр Громославский, восхищавшийся талантом свого друга Федора Крюкова, когда прочитал в журнале "Русское богатство" это эссе, проложившее путь к роману "Тихий Дон". В 1928 году, как только появились первые номера одиозного советского журнала "Октябрь" с романом Федора Крюкова под "лже-авторством" безвестного двадцатидвухлетнего Михаила Шолохова, в губернском Воронеже из молодых учителей, с гимназических лет хорошо знакомых с творчеством непревзойденного "Певца Дона", организовалось "Общество по защите творчества Федора Крюкова от плагиата Михаила Шолохова". Но "Тиходонской плагиат" защитил всесильный плагиатор-диктатор Иосиф Сталин, и защитников творчества Федора Крюкова поглотила безвозвратно тюремно-лагерная промышленность молодого государства.
Приближается 139-я годовщина со дня рождения великого русского писателя, автора романа "Тихий Дон" Федора Дмитриевича Крюкова. Он родился 2 февраля 1870 года, на Дону, в станице Глазуновской. С Федором Крюковым учился в одной гимназии не только Филипп Миронов, командарм-2 и прототип Григория Мелехова, но и организатор плагиата "Тихого Дона" и его исказитель Петр Громославский, будущий тесть Михаила Шолохова, неграмотного, иногороднего. Рукопись романа в 1920 году, после гибели Крюкова, попала к Громославскому. С ними еще учился Александр Серафимович, который на ниве уничтожения "дворянской" культуры и воцарения пролетарской совершил вместе с другом Громославским авантюру. Нужен был новый, молодой пролетарский писатель. И он нашелся. Неграмотного Шолохова женил на своей дочери Громославский, и поставил имя Шолохова на романе, приниженном варваризмами и хамской речью. Но высокий художественный стиль писателя Федора Крюкова и через века не скрыть. Повесть "Казачка" и особенно "Зыбь" говорят о нерасторжимом очевидном и слепому творческом родстве с романом "Тихий Дон". На юбилейном заседании в честь 135-летия Федора Крюкова в музее Маяковского в 2005 году Рой Медведев мне рассказал о том, как группа писателей совершила экскурсию по реке на теплоходе с тем, чтобы за ночь описать свои впечатления о строительстве канала. Все написали, кроме Шолохова. Шолохов не только не был писателем, но не был даже читателем, не имел малейшей склонности к "чтению - лучшему учению" (Пушкин), был только буквенно-грамотным, не освоил синтаксис и орфографию; чтобы скрыть свою малограмотность, дико невежественный Шолохов никогда прилюдно не писал даже коротких записок; от Шолохова после его смерти не осталось никаких писательских бумаг, пустым был письменный стол, пустые тумбочки, а в "его библиотеке" невозможно было сыскать ни одной книги с его отметками и закладками. Никогда его не видели работающим в библиотеке или в архивах. Таким образом, те "разоблачители", которые говорили или писали, что Шолохов сделал то-то и то-то, обнаружили незнание плагиатора: Шолохов был способен выполнять только курьерские поручения, а плагиат "Тихого Дона" и всего остального т. н. "творчества Шолохова" - все виды плагиата выполняли другие люди, в основном - жена и ее родственники Громославские. Приписывать Шолохову плагиаторскую работу - значит, заниматься созданием мифологии плагиатора, который был во всех отношениях литературно-невменяемой личностью. Оттого его жена Мария и раздувала легенду о том, что у нее с мужем почерки "одинаково красивые", оттого и сфальсифицированный "его архив" написан разными почерками и разными людьми. Истина абсолютная: Шолохова не было ни писателя, ни деятельного плагиатора: его именем, как клеймом, обозначали плагиат других людей. Шолохова писателем можно было называть только один раз в год в качестве первоапрельской шутки. Он и был кровавой шуткой Сталина, преступным продуктом преступного строя, чумовым испражнением революционного Октября и журнала "Октябрь", незаконнорожденным выродком Октября во всех смыслах.
Юрий КУВАЛДИН
ПЕТР ЯКОВЛЕВИЧ ГРОМОСЛАВСКИЙ, ТЕСТЬ МИХАИЛА ШОЛОХОВА, (1870-1939) В ЖУРНАЛЕ ЮРИЯ КУВАЛДИНА "НАША УЛИЦА"
вторник, 13 января 2009 г.
ВАЛЕРИЙ ВАЛЮС В ЖУРНАЛЕ ЮРИЯ КУВАЛДИНА "НАША УЛИЦА"
Valery Valius was bos in 1939 in Moscow. He was geodesics. From 1972 on he worked at different jobs in different professions. From 1977 he lived in Germany as an emigre. He returned to Russia in 1991. He has been painting since 1986/ He is a member of Union of Bavaria, and a member of the International Federation of Artists in Moscow. Exhibits 15 in Germany and more as 40 in Russia. V "Nashey Ulitse" pechataetsya c 2000 goda.
понедельник, 12 января 2009 г.
АЛЕКСАНДР ВИКОРУК В ЖУРНАЛЕ ЮРИЯ КУВАЛДИНА "НАША УЛИЦА"
воскресенье, 11 января 2009 г.
АЛЕКСАНДР ВОЗНЕСЕНСКИЙ В ЖУРНАЛЕ ЮРИЯ КУВАЛДИНА "НАША УЛИЦА"
суббота, 10 января 2009 г.
АЛЕКСАНДР ВОЛОБУЕВ В ЖУРНАЛЕ ЮРИЯ КУВАЛДИНА "НАША УЛИЦА"
пятница, 9 января 2009 г.
ПОМОЩНИКИ ХУДОЖНИКА
АННА ВЕТЛУГИНА В ЖУРНАЛЕ ЮРИЯ КУВАЛДИНА "НАША УЛИЦА"
четверг, 8 января 2009 г.
АНДРЕЙ ВАСИЛЕВСКИЙ В ЖУРНАЛЕ ЮРИЯ КУВАЛДИНА "НАША УЛИЦА"
среда, 7 января 2009 г.
вторник, 6 января 2009 г.
ВАЛЕРИЙ БОСЕНКО В ЖУРНАЛЕ ЮРИЯ КУВАЛДИНА "НАША УЛИЦА"
понедельник, 5 января 2009 г.
ЗУРАБ ЦЕРЕТЕЛИ ВСЕГДА НОВ
Александр Трифонов рядом с работой Зураба Церетели.Галерея А3. 29 декабря 2008
Петр Первый возвышается над Москвой-рекой ведя Россию по демократическому, свободному, художественному пути. Зураб Церетели всегда нов. Постоянно авангарден. Так и должен жить художник. Так живет и творит молодой художник Александр Трифонов, который на более чем 40 лет его моложе.
Александр Трифонов в своем блоге написал:
"Скульптор и художник Зураб ЦеретелиСегодня исполняется 75 лет Зурабу Церетели - выдающемуся скульптору и художнику. В 2005 году, благодаря его помощи мне удалось провести персональную выставку "На сцене вечности" в Российской академии художеств. Эта выставка стала важным этапом в моем развитии, ведь выставиться в 30 лет в академии художеств удается не каждому. Зураб Константинович всегда отличается отзывчивостью, с легкостью воспринимает все новое, молодое. Посмотрев мой альбом он сказал: "хороший художник". Тогда же на меня произвели впечатление его многоплановость и трудоспособность. А в данный момент в галерее А3 я участвую в юбилейной выставке вместе с Зурабом Церетели!"
С 28 сентября по 9 октября 2005 года состоялась Персональная выставка "Художник Александр Трифонов на сцене вечности" в Российской Академии художеств на Пречистенке.
Зураб Церетели возглавил Академию и преобразовал ее. Распахнул окна не только в Европу, как Петр, но и во все стороны света. Пустил в Академию молодежь. Ветер перемен дует из Тбилиси в Москву. Зураб Церетели родился в Тбилиси 4 января 1934 года.
Юрий КУВАЛДИН
НИКИТА БОГОСЛОВСКИЙ В ЖУРНАЛЕ ЮРИЯ КУВАЛДИНА "НАША УЛИЦА"
воскресенье, 4 января 2009 г.
ЗУРАБ ЦЕРЕТЕЛИ - ПЕТР I ИСКУССТВА
Смелость, мощь и гений позволяют Зурабу Церетели быть Петром Первым искусства. Его работы всегда есть и были грозой обывателям. Новое всегда нарушает традицию, покой и благополучие граждан. Без рывка так бы и тлел еще Советский Союз. Но авангард не дает жизни превратиться в болото. Зураб Церетели возглавил Академию и преобразовал ее. Распахнул окна не только в Европу, как Петр, но и во все стороны света. Пустил в Академию молодежь. Выдающемуся мастеру монументальной скульптуры Зурабу Церетели исполнилось 75 лет. Он родился 4 января 1934 года в Тбилиси. Один из авторов журнала Юрия Кувалдина "Наша улица" профессор Слава Лён писал: "Зураб Церетели изначально работал в новом языке, методах и полистилистике Постмодернизма. Он иронизировал в римско-имперском стиле, изображая Петра Великого. На грани пародирования барокко удерживал он великолепного Бальзака в объёме его 98 романов "Человеческой комедии". Руки по швам классицизма держит его де Голль Памятника в Москве. Карнавальная по своей сути инсталляция "Добро побеждает зло" в Нью-Йорке превращает поп-арт совецких ракет СС-20 и американских Першингов с классическим Георгием - Победоносцем в постмодернистскую целостность синкрета. А лапидарность его вроде бы тавтологической "Слезы скорби" в Нью-Джерси (США) сразу вошла в канон. Чего? - в канон рецептуализма. Искусства "второй рефлексии" Третьего тысячелетия". Он всегда нов. Постоянно авангарден. Так и должен жить художник. Так живет и творит молодой художник Александр Трифонов, который на более чем 40 лет его моложе. Но это не говорит о каком-то поколенческом подходе Зураба Константиновича к талантам. Когда писатель Юрия Кувалдин беседовал с Зурабом Церетели в его огромном кабинете в Академии, то признанный мастер воскликнул: "О, Саша такой же смелый, как я, делает то, что хочет". Церетели держал в руках альбом Александра Трифонова и, перелистывая страницы, рассматривая репродукции, приговаривал: "Хороший художник". Сидевший неподалеку за столом заседаний академик Таир Салахов согласно закивал головой и подтвердил: "Очень хороший художник Трифонов". После этого вопрос о проведении выставки Александра Трифонова в залах Академии был решен. С 28 сентября по 9 октября 2005 года состоялась Персональная выставка "Художник Александр Трифонов на сцене вечности" в Российской Академии художеств на Пречистенке. Мастер живет в веках.
ДОНАТОС БАНИОНИС В ЖУРНАЛЕ ЮРИЯ КУВАЛДИНА "НАША УЛИЦА"
пятница, 2 января 2009 г.
АЛЕКСАНДР БУРДОНСКИЙ В ЖУРНАЛЕ ЮРИЯ КУВАЛДИНА "НАША УЛИЦА"
ЭДУАРД БОБРОВ В ЖУРНАЛЕ ЮРИЯ КУВАЛДИНА "НАША УЛИЦА"
четверг, 1 января 2009 г.
А-ТРИФОНОВ В А-ТРИ
Выставки:
1. "Фигуративный экспрессионизм"
в Ахматовском культурном центре, Москва (1996)
2. "Молодая Россия" в Москве и Нью-Йорке (1997)
3. "Антисоветская выставка, посвященная 80-летию Великого Октября" в Московском Доме скульптора (ноябрь 1997)
4. Аукцион DROUOT-RICHELIEU в Париже (1997)
5. "Современная Россия" Джерси-Сити /США/ (1998)
6. "Современный русский авангард 1958-1998" в Нижегородском государственном выставочном комплексе (1998)
7. "Конец идеологий" в галерее "На Каширке"
(февраль 1999) персональная
8. "Постмодернизм в Отрадном" (декабрь 1999) персональная
9. "Любовь к бутылке" в галерее А3 (январь 2000) персональная
10. "Наша улица" в галерее "На Каширке" (октябрь 2001) персональная
11. "Ботлфлай" в галерее А3 (март 2002) персональная
12. "Новый век" в галерее "Кентавр" (май 2003) + скульптор Д.Тугаринов
13. "Болеро" в галерее А3 (август 2003) персональная
14. INTERNATIONAL ART BIENNALE MALTA на Мальте (2003)
15. "На сцене вечности" в Российской Академии художеств
(сентябрь 2005) персональная
16. "Шостакович. Болт" в галерее А3 (апрель 2006) персональная
17. Выставка в Театре на Таганке -
юбилей Ю.Кувалдина (19 ноября 2006)
18. "Ре-Цепт Триумвират Снегур-Копачев-Трифонов"
галерея А3 (28 декабря 2006)
19. "Три звезды в галерее А3 Снегур-Копачев-Трифонов"
галерея А3 (25 декабря 2007)
20. Выставка, посвященная 130-летию Казимира Малевича.
Немчиновка. (февраль 2008)
21. "Наша улица-100". Персональная выставка в Литературном музее. (март 2008)